Я продолжаю рассказ:
- Он фото сделал мое с дочкой и разместил в соцсетях. Так что, когда на работе мне сказали, что я еду в командировку, а я знаю, что Артур будет ругаться. – Делаю паузу, чтоб судорожно вздохнуть. Эта часть рассказа самая сложная для меня.
Паузу затягивается. И пока я подбираю и отбрасываю слова, обида снова поднимается из глубины души к горлу, увеличиваясь в объемах как снежный ком, пока не застревает в моем горле. Мне нужен воздух, судорожно пытаюсь сделать вздох. Психотерапевт ободряюще подается вперед, что у меня складывается впечатление, что он готов броситься ко мне на помощь. И этот его теплый жест дарит мне надежду в то, что я справлюсь, что я не одна. Резко вздыхаю и произношу на одном дыхании:
- Я открыла его соцсети, чтобы зарядиться яркостью прошлого дня, но зачем-то полезла смотреть кто у него в подписчиках. И у одной из подписчиц обнаружила пол-ленты в фотографиях Артура или ее с Артуром. Он там где спиной стоит, где вполоборота, нигде прямо не позирует, но везде узнаваем. Это он, понимаете?
- Понимаю, - откликается Илья и снова замолкает.
До чего же мне тяжело говорить свой монолог, как-то в разговоре с мамой или подругой было полегче. На этом месте в моем рассказе Вера сразу припечатала, что он тварь и как его земля носит. Мама заохала и сказала, что надо следить за ним получше. Только совета как следить у нее не было.
- Знаете, что самое ужасное? Мне теперь кажется, я сошла с ума. Я еле пережила тот день, вообще не помню, как он прошел. Сначала хотела немедленно позвонить мужу и узнать кто это такая? Но потом я решила, что лучше вечером спрошу у него, глядя в глаза. Приехала домой, даже разговаривала с ним, не хотела при дочке отношения выяснять. И только, когда Дашка спать легла, я спросила.
Воспоминания о вечере недельной давности накрывают с головой как волна. Обрушиваясь и ожидаемо и все равно неожиданно. Мне страшно произнести, что было дальше. Тело начинает бить озноб, как будто оно живет отдельно от меня. Еще немного и зубы застучат друг о друга.
Илья, не долго думая, приносит мне мягкий плед и укрывает им. Я только сейчас осознала, что во время своего рассказа забралась с ногами в кресло и поджала ноги под себя, обхватила руками свои плечи. Мне нужно чье-то тепло. Моего больше нет, я замерзла, превратилась в снежную королеву. Даже слезы и те перестали литься, застыли в глазах льдинками, только колятся, когда веки опускаешь.