А пока… Мое новое тело было такое
сильное и выносливое, что я все-таки догнало даже этого быстрого и
легкого пострела. Или, вернее почти загнал. Сам вспотел, а его
совсем обессилел. Парень после быстрого спринта был уже совсем не в
силах и дышал через раз, кое-как перебирал ногами, когда тяжелая
рука преследователя швырнула его на лесную почву. И ведь он даже
совсем не пикнул!
- Ну! - угрюмо повторил я вопрос с
подтекстом «Все-таки дам по шее». Достал тот молокосос со своим
упрямством!
- Нет, Гриша, не бей по голове! -
возопил беглец и прикрыл лицо руками. Ага! Судя по этому жесту и
словам, он был работником в здешнем модельном агентстве, и для него
целое лицо было основой личной жизни, а по всему остальному телу
как бы можно было спокойно бить. Руки-ноги ломать, ребра крушить.
Чудак человек, сам ведь напросится, и если я начну действовать!
Потом начал думать:
«М-гм, что за Гриша, Это не Лепехин
ли? - удивился я даже не отчаянному крику, а произнесенному имени,
- я, конечно, горд собой, но не до такой же степени! Врет, собака,
наверное, со страха. Угадал, паршивец. Но откуда же он меня
знает?».
Ответа на этот вопрос не было,
поэтому я временно его отложил, дав себе слово, что потом вернусь.
И продолжил рассматривать обстановку.
Вблизи я подкорректировал его
возраст. Не парень, естественно, и уж тем более не мальчик, просто
тощий невысокий сморчок - мужичок. Так сказать, жертва плохого
питания в детстве. Видывал я таких на селе и в сытом XXI веке.
Обычно мужики такого зачастую били и от этого он был всегда плаксив
и трусоват. А уж в XIX веке, когда крестьян, как правило, скорее не
докармливали, чем нормально кормили, таких было превеликая масса.
Практически, каждый второй. Хотя, такие, как я, тоже были, но как
мамонты, то есть редко и почти невероятно.
- Ты меня знаешь? - требовательно
спросил я, - считаю до Ату, после этого буду бить кошмарно и до
крови! Сказать, кто такой Ату, я бы ни за что не сумел, но не числа
же его считать неграмотного!
В целом же предложение мое было
откровенно идиотское, но и сама обстановка оказалась предельно
дурацкая. Что поделать! Хотя моей жертве было совсем не до
аналитического анализа ситуации и пересчета присутствующих здесь
лиц.
- Конечно, знаю, не бей, - плаксиво
заныл абориген. И, повинуясь моему настойчивому злому взгляду,
продолжил: - парень ты переросток с соседней деревни. Дружки уже
давно женились и обзавелись своим хозяйством, а ты все не
успокоишься. Народ бьешь, да девок портишь. Намедни даже с дочкой
помещичьей стал гулять! Вот барину-то весело стало – сразу начал
всех бить и матерно ругать! И до икоты его обматеренным и избитым
крепостным. Ой!