Что же, все это понятно и даже как-то
красиво. Не понятно только, почему именно я? Впрочем, и тут
понятно, не строй наивного дурака. Обычное приключение обычного
попаданца, если так можно сказать.
Ведь сам виноват, попросил всемогущих
режиссеров из XXI века быструю карьеру, а они оказались хоть и
очень всемогущими, но уж совсем бестолковыми работниками. Решили
сделать театральную сцену «всемогущий полковник», а в итоге
получилось что-то вроде «любовник – крестьянский парень», который,
к тому, же был отдан злым барином в императорскую армию подальше от
единственной дочери.
Ну и что же, ведь это не
самодеятельный спектакль, не пересмотришь заново, досадливо качая
головой! А жизнь-то идет, как не крути головой. И, похоже, он
оказался пока не в лучшей роли, но ведь еще не вечер!
Геннадий Николаевич был еще совсем не
кровожадный зверь для мелкопоместного помещика. Я бы даже полагал
для своего положения, он оказался весьма мягок и добродушен. Из
текущей жизни он выбрал наиболее мягкий вариант. Не запорол
любовника Егора, не отправил уголовником в опасную Сибирь и что-то
еще (барин мог наказать с крепостным почти что угодно и как угодно,
российский кодекс тех лет разрешал помещику многое, даже ненароком
убить, лишь бы не массово).
Всего лишь отдал служить солдатом в
армию. То же тяжело, но не смертельно. Даже уже не на всю жизнь, а
только лишь двадцать пять быстрых лет. Хо-хо! А что делать, такое
жестокое столетие! Гуманизмом текущая жизнь еще не пахнет! А
сумеешь, так будешь не солдатом, а благородным офицером. Шансов у
тебя мало, но они все же есть!
Сам хотел этого и даже наметил
примерный путь. Через гвардию в благородные офицеры, а там будет
видно в зависимости от текущей обстановки – в отставку, офицеру
можно это можно сделать в любой момент. Либо, опять же, строить
гвардейскую карьеру, тоже хорошо.
А так. Если бы господствующие
феодальные порядки на тот момент были мягче или хотя бы оказалась
обстановка начала ХХ века (после первой революции), он бы их с
легкостью благословил. А так, что он сделает? По нынешнему времени
наказать он своего крепостного может легко, выдать за него свою
дочь – никак! И общество осудит, и даже благословенный государь
накажет.
С моим предшественником по телу
Геннадий Николаевич уже кое-как поговорил. Даже пообещал ему помочь
с поступлением в гвардию, благо с его-то комплекцией только туда.
Полюбовно пообщался с моими родителями, сняв с них половину оброка
до следующей ревизии. И только с родимой половинкой – любимой
дочерью Катей - он снова говорить не стал, памятуя, что влюбленная
девушка схожа с сумасшедшей. Убеждать ее не возможно. Он ее
влюбленного, скорее всего, навсегда оторвал, что она ему скажет?
Обматерит, пардон, просто отругает?