Гира тем временем сменил тон с дружеского на беспристрастный. Так анкетируют посетителей государственные служащие.
– Ар, ты ведь думаешь, что будет, если твоя жертва окажется напрасной? Так?
– Да, – последовал короткий правдивый ответ.
– А ты не думал, что будет, если ты не сделаешь этого? Ведь твой малыш, скорее всего, умрет.
– Да, – еще один правдивый ответ.
Гира вдруг вскочил с места и стал делать движения, похожие на то, как будто он срывает старые афиши с доски перед глазами у Ара. Там, где он погружал свои пальцы в пустоту, появлялись черные пятна. Гира энергично отдирал воображаемое полотно перед глазами Ара, и на том же месте действительно образовывался разрыв картинки, а за ней было что-то темное, неразличимое.
– Ты в больнице, Ар! А твой сын умирает! – Гира прокричал эти слова и умолк, упав на диван.
Тьма перед глазами за оторванными кусками реальности рассеялась, и Ар увидел то, чего больше всего боялся. Его сын лежал на больничной койке. Под глазами у него были огромные синяки. Лицо – белое, как молоко. Несколько роботов копошились над Наем, подключая к голове, шее и рукам бесчисленные проводки и капельницы.
Най очень исхудал. Видно было, что каждый вздох дается ему с трудом. Он вдруг открыл глаза. Не широко, насколько хватило сил. В них отразилась радость:
– Па, это ты? Как хорошо, что ты здесь!
Слезы сами по себе брызнули из глаз Аарона. Но он почему-то их устыдился и прикрыл глаза рукой.
– Почему ты прикрываешься, папа? Ты ж мне сам говорил, плакать незазорно. Это потому что ты меня любишь… Спасибо… Мне немного страшно. Но разве я мало пожил? Я много думал об этом… – дыхание его оборвалось, глаза закатились, роботы засуетились с двойным усердием, но тут сознание снова возвратилось к мальчику:
– Папа, это ты? – казалось, они не говорили только что. – Как хорошо, что ты здесь… Я думал об этом. Мне уже нестрашно, пап. Я просто таким родился. Мне уже пора.
Ар уже плакал вовсю, не прикрываясь. Он обхватил голову Ная ладонями и целовал его лоб и щеки. Но тут один из роботов довольно грубо оттолкнул Ара в сторону.
– Он умрет сейчас, – проговорил робот бесчувственным голосом. Ар успел подумать, что фраза не похожа на то, что обычно говорят в фильмах, и от этого все происходящее стало еще более реальным.
Другие роботы оттеснили Ара и что-то колдовали над телом его уже мертвого сына. Он слышал звук дефибриллятора, но знал, что уже ничего не поможет. Он чувствовал, что его сын не здесь, и все, чего ему действительно хотелось, – это оказаться там же, куда только что ушел его ребенок. Невыносимое горе утраты навалилось на него всей тяжестью.