Дарина не была мечтательницей. Она понимала, что жизнь закончена.
И не важно, кто её купит. После того, что сделает с ней тот мужчина… Она уже не будет прежней. Её вообще не будет. Только бренное тело будет бороться до последнего. Душа же умерла в тот миг, когда её связали и назвали этим словом…
Абда[1].
Она больше не принадлежит себе. Она – невольница.
Пожилая женщина в тёмном закрытом одеянии осмотрела её с таким скучающим видом, словно занималась этим каждый день.
На все мольбы девушки она отвечала лишь равнодушным взглядом и не более.
Может от того, что не знала ни русский, ни украинский язык, а может – привыкла.
Пару минут она что-то объясняла Саиду, а затем быстро удалилась, надев на лицо какую-то черную тряпку.
Дарина заметила, что многие женщины здесь ходят с закрытым лицом.
Она знала, что у мусульманских народов так принято. Но для девушки был в новинку тот факт, что рабство у них привычное дело.
Как?! Как можно лишить человека воли и свободы? Заставить его быть кем-то, вроде собаки, как?!
– Ты хороший девочка, Дарына. Твоё тело тебе помогать, – Саид ухмыльнулся мерзкой улыбкой, от которой снова замутило. – Я найти для тебя хороший покупатель, абда. Ты стать подарок.
Дарина сглотнула. Она плохо понимала этого человека, но то, что удалось разобрать прозвучало как приговор.
* * *
Амир устало откинулся на спинку мягкого кресла, что любезно подвинул ему метрдотель.
– Что-нибудь… – услужливый метрдотель не успел договорить, как его резко оборвали.
– Нет! Оставь меня! – шейх был невероятно зол.
Мерзавцы, что покушались на его жизнь и при этом убившие Аишу, наказаны. Их тела уже принял в свои объятия погребальный огонь.
Только вот стало ли ему от этого легче?
Нет.
Он по прежнему жаждет крови и насилия.
– Амир, я рад тебя видеть! – лучезарно улыбнулся ему Али, чувствуя на себе уничтожающий душу взгляд родного брата. – Пусть Аллах продлит твои…
– Зачем ты пришёл, ничтожество? – не скрывая своего презрения, Амир воззрился на брата.
– О, ты как всегда любезен, брат мой! – Али театрально возвёл руки к высокому потолку гостиницы и совсем не благородно плюхнулся на диван.
– Я не буду спрашивать дважды, – как бы между делом заметил Амир, делая глоток воды из высокого стакана.
– Хорошо, не горячись, дорогой брат. Я ни в коем случае не хотел нарушить твой покой. Просто узнал, что ты в Абу-Даби и решил навестить тебя.