– Все члены команды говорят по-русски?
– Да.
– Вы принимаете пищу вместе или раздельно?
– Обычно вместе, – ответил Су. – Но это личное дело каждого. Просто такая традиция хорошая сложилась – встречаться за обедом и ужином и обсуждать новости дня. Бет чудесно готовит. Гораздо вкуснее, чем наши сухие пайки и консервы, которые есть у каждого. И кафе у нас уютное. С музыкой, хоть какое-то развлечение… Так что любим там посидеть. Кто не хочет или не может – не приходит.
– В день смерти вашего коллеги все были на ужине?
– Нет. Было человек пять.
– А сам покойный… как его?… был на ужине?
– Ларсен. Тор Ларсен. Нет, его не было. Он сказал, что очень устал и это, по-видимому, была правда. Последние несколько дней он не вылезал из челнока. Мы сейчас проводим важные исследования поверхности Ганимеда. Наш биолог и планетолог буквально замучили Тора, заставляя его перевозить их из кратера в кратер. Работали по десять-двенадцать часов…
– Дело в том, – торопливо заговорил и мэр, – что у нас задача – облететь и исследовать все крупные спутники Юпитера. А их, как известно, четыре. Ио, Европа, Каллисто и Ганимед. И все чертовски интересные. Запас хода у станции невелик, летаем мы медленно, поэтому потихоньку собирались отправиться на Европу и наши ученые торопились доделать дела здесь на Ганимеде. Здесь мы были месяц и сюда уже вряд ли вернемся. Вот Тор и работал на износ…
– Но как вы тогда определили, что он умер после ужина, если его там не было?
– Бетти носила ему ужин в каюту, – сказал Су. – Она нас всегда жалеет, когда мы устаем, и всегда приносит еду сама. Особенно больным и уставшим. Так что Бет видела его в восемь часов вечера по нашему времени живым и здоровым. А когда пошла забрать посуду и поменять ему белье – он был уже мертв.
– Следовательно, – спокойно произнес Потемкин, – ваша повар или…э… экономка принесла ему еду, которой он отравился? Если мы не имеем ввиду суицид, конечно…
– Выходит, что так! – мрачно кивнул Чжан Су.
– Кто еще имеет доступ на кухню… или что там у вас вместо кухни?
– Блок с продуктами, холодильники и кухня открыты для всех, – задышал опять градоначальник. – Если кто-то захочет что-то взять из продуктов, у нас это совершенно свободно. Поэтому заходят все и не по одному разу в день…
Потемкин едва сдержал улыбку. Одного из «частозаходящих» вычислить было несложно. Но обстоятельства дела с каждой минутой радовали его все меньше.