Прежде чем поняла, что делаю, я процедила сквозь зубы:
– Святой.
Я впилась взглядом в серые глаза своего спасителя. Парни и
Зайтен удивленно уставились на меня. Презрение в глазах Стэндиша
сначала сменило удивление, а затем интерес. Он холодно сообщил:
– Верно. Именно так меня звали рибенцы. Откуда ты знаешь об
этом, девочка?
Неожиданно для себя я ответила:
– Меня зовут Шиясса Гемхен.
Он скрестил руки на груди и раздраженно продолжил:
– Хорошо, Шиясса. Так откуда ты знаешь об этом? Не припомню,
чтобы кто-то из вашего рода участвовал в войне.
Я неопределенно пожала плечами и закусила губы. Надо же было это
ляпнуть... Теперь все внимание Стэндиша было сосредоточено на мне.
Зайтен воспользовался моментом и заявил:
– Кажется, у вас появились общие темы для разговора с юной леди.
Думаю, вы продолжите ваше милое общение на практике, а сейчас
молодых людей пора отпустить на обед.
Стэндиш бросил еще один яростный взгляд на старика, а затем
молча направился к выходу из комнаты. Пес последовал за ним. Но
когда огромный зверь оказался около меня, черные ноздри раздулись.
Он замер, вытянул шею и тщательно обнюхал мою руку. Ту самую, на
которой под рубашкой скрывались порезы.
– Что такое, Тьен? – обратился охотник к своему псу.
Тот сразу потерял ко мне интерес, тряхнул головой и потрусил к
хозяину. Я удостоилась еще одного внимательного взгляда, и дверь за
Стэндишем закрылась.
Интересно, что во мне почуял его пес? Чужую душу, спящий темный
дар? В любом случае, Святой от меня не отвяжется. Рэйман Стэндиш по
прозвищу Святой, легенда... Убийца. И теперь я у него на
побегушках. И в долгу. Он спас меня.
Но хуже всего было то, что стоило нам оказаться в коридоре, как
парни обменялись многозначительными взглядами. Когда мы вышли во
двор, Шон резко остановился и спросил:
– Что это было, Шиясса? Откуда ты знаешь этого человека?
Я взглянула в голубые глаза полуэльфа и начала лихорадочно
соображать, что же ему ответить.
Несколько мгновений я смотрела в глаза своего новоиспеченного
брата. Затем вспомнила виденного как-то в Игато безумца и
попыталась подражать ему. Обхватила голову руками и
забормотала:
– Не знаю, где-то слышала... Я ничего не знаю...
Хорошо было бы пустить слезу, но с этим у меня оказалось туго.
Даже воспоминания о последних днях в моем старом теле не помогли.
Кажется, я свое отплакала еще тогда, на пути из Святилища.