Еле передвигающаяся при помощи палочки, с больными коленями, ревматизмом и давлением, Айша, тем не менее, ни минуту не сидела без дела. Мастерила, вышивала, надев огромные лупообразные очки в роговой оправе. Иногда вязала и пряла. Временами ей помогала живущая в их доме родственница из аула, студентка Анаргуль.
Старушка сердито прогоняла ее, ругая за небрежность и неаккуратность. Но через какое-то время, не справившись с ниткой и иголкой, опять звала нерадивую помощницу.
– Ты взял отпуск, сынок? – осторожно спросила мать.
Даир не ответил, судорожно взяв в руки горячую чашку и усиленно глотая чай.
Ему как можно дальше хотелось отогнать мрачные тучи вчерашних переживаний от этого идеального, солнечного, почти детского дня.
– Я уволился, мама. Наверное, перейду на другую работу, – вспомнив разговор с Данияром.
– Человек всегда должен работать. Мужчина не должен сидеть дома. Он должен работать, – куда-то в сторону изрек Отец.
«Да кто же спорит. Он найдет работу. С его опытом – это не проблема. А не найдет, обратится к друзьям в Астане, которые занимают высокие посты. Они-то точно найдут.
Да и надоело работать в это маркетинговом мире – разве он для этого родился?
Отца можно понять. Он раб работы. Человек системы. Не дающий ни себе, ни другим послабления.
А он?
Он уже живет в то время, когда работа перестает быть обязательным инструментом успеха мужской инициации и жизненного порядка».
– Я найду работу, папа. Сокращение. Тяжелые времена у компании. Кризис. Поэтому пришлось уйти, – чуть покраснев, соврал Даир.
– Мужик находит работу даже во время Джута22, чтобы прокормить свою женщину. Так я спас твою мать. Мужчины забывают свое предназначение, – сердито прохрипел старик, и, тяжело поднявшись, пошел к двери. – Посмотрю новости.
– Как ты чувствуешь себя, сынок? Ты голоден? Сейчас чаем напою чаем, подогрею еду, – захлопотала старуха.
– Мам, я не голоден. Только чай.
– Как же, как же. Нельзя так. Сейчас подкрепимся, айналайын23. Как там Айсулу, Анель?
– Я у вас побуду, мам?
– Конечно, балам. Арине24. Это твой дом, ты здесь вырос. Твоя комната всегда здесь, – перемежая казахские слова с русскими, захлопотала радостно старушка.
Смагул пытался сосредоточиться на новостях, сидя перед телевизором. Но все внимание было переключено на разговор сына с матерью на кухне: