Пока мы были в лифте, у меня зародилось подозрение, что я Гошу где-то уже видел. Я напряг мозги и, к своему изумлению, узнал его. Это его голова торчала в оконце и грубила мне.
Лифт остановился. Двери плавно разъехались, и мы были оглушены громким приветствием. Огромная фигура веселого и весьма симпатичного, я бы сказал, мужика, преградила нам путь. Этот верзила так активно улыбался, что мне стало смешно.
– Ну, привет, привет. Чего ты выперся сюда? Не видишь, мы заняты? – сказал Гоша, стараясь сдвинуть этот небоскреб с места.
Гошины попытки были тщетны. Небоскреб просто протянул мне руку поверх Гоши, схватил меня за плечо и совершенно бесцеремонно выволок из лифта. После чего он с горячим энтузиазмом прогремел:
– Данила Павлович, твой друг и коллега, профессор Лепски. Пойдем, пойдем, мой дорогой друг, сюда.
– Спасибо, – почему-то пробормотал я и пошел следом.
Точнее, не я пошел за ним следом, а он своей могучей рукой, как бульдозер, потащил меня за собой. Я заметил, что у него странная походка. Я посмотрел на его стопы и увидел, что одна из его сандалий была порвана. Причем я еще подумал: «Сандалии в лаборатории?»
Гоша семенил позади. Сперва мы шли в молчании, и вдруг Гоша принялся ныть.
– Мой эксперимент пропал.
– Замолчи. Это никому не интересно, – отрезал Данила.
– Нет, ты меня послушай.
– Десять раз уже слышал эту историю. Диссоциируй в пространстве.
– Нет, ну тогда пусть вот, профессор Лепски узнает, какого рода политическую игру они ведут на этом факультете.
Данила только махнул рукой – мол, давай, но только быстро. Гошу это устроило, и он продолжил.
– Я работал над этим всю неделю. Сначала мои клетки переросли. Я их рассадил, и что же, вы думаете, произошло?
Он замолчал, ожидая моего ответа. Мне очень не хотелось участвовать в этом разговоре. К сожалению, другого выхода не было. Оставить его вопрос без внимания было бы невежливо. Я, так сказать, попался. Вкрадчиво, по возможности стараясь быть деликатным, я сказал:
– Простите, Гоша, я не биолог. Я не понимаю всех тонкостей выращивания культуры клеток. Так что же произошло?
– Да ничего особенного. Они все сдохли, – вмешался Данила и тихонько засмеялся.
Гоша печально вздохнул.
– Да, они все усохли. Эти тухлые нейроны улиток. Я же им еще в начале говорил, я их предупреждал, что у меня нет опыта работы с нейронами, так нет же. Мне отвечают, что все лаборанты заняты и не могут мне помочь. Они все направлены на обеспечение и поддержание лаборатории профессора Комиямы. А мне что прикажете делать? А теперь вот они переместили меня на третий этаж, а там столько окон. У меня же такой чувствительный эксперимент. Мой аппарат будет принимать все посторонние мысли. Как в случае с вами, профессор Лепски. Но нет же, они мне талдычат, что, мол, подвал здания предназначен только для тяжелых и сверхчувствительных приборов, как духовная камера «Ziess» или миниколлайдер пространства. Что, пол третьего этажа проломится под их весом? Вот, например, доктор Абрамов (он показал на Данилу) поставил свой амплификатор иллюзий Когитари на третьем этаже, и ничего, пол его держит. Правда, они обещали мне инсулировать мою комнату импедиментумалом, но когда, позвольте мне вас спросить?