ЭДИК. С чего вы взяли? Я сам врач.
ГРИГОРИЙ ФЁДОРОВИЧ. А-а! Слыхал, спирт предпочитаете.
АЛЯ. Он решил толстовцем стать или йогом. Самое то теперь.
ВИКТОР. А-ля, не шути.
АЛЯ. Шутить и попадье можно.
Неожиданно Матвей Николаевич хватает через стол Виктора за грудки.
МАТВЕЙ НИКОЛАЕВИЧ. Врешь, Витька, заграничная твоя душа! Параллельно, понял? У нас всё параллельно! Это у вас – перпендикулярно!
АЛЕКСЕЙ. Пап, это же хорошо: из нас троих получается целая система координат. (Матвей Николаевич отпускает Виктора.) Для любых событий в жизни.
ГРИГОРИЙ ФЕДОРОВИЧ (обнимая Матвея Николаевича, продолжающего стоять в воинственной позе). Не сподручно, Матвей Николаевич, не сподручно. И пили-то мы всего ничего. Да видать дело такое наше стариковское: под нервы нейдет. Самый раз попузырить малость на диване. (Матвей Николаевич пытается его отстранить.) Самую-самую малость – и обратно. Как положено. Как прилично принято.
Уходят.
Аля сажает Виктора в кресло поодаль от стола. Остальные разговаривают между собой.
АЛЯ. Слушай ты, алкаш из госкомпании, не мог поудачней момент для выпивона найти?!
ВИКТОР (вытягивая вперёд правую ногу). И-и-и-у!
АЛЯ. Брось свои штучки! Отец для тебя всё сделал, царство ему небесное. Кто теперь братца-супермена из колодца вытаскивать будет?! Самое время подсесть к Матвею, почву подготовить, а ты дразнить его взялся. Скольким он ветеранам помог: кому квартиры добился, кому лечение бесплатное. И детям их заодно досталось. Они должности теперь занимают! Кое-кто весьма высоко взлетел!
ВИКТОР. И-и-и-у!
АЛЯ. Или думаешь: штаны до дыр протирать дадут? Тебя уже собирались из Совета директоров пнуть! Ты в последнее время и дома, и на работе – пустое место.
ВИКТОР. И-и-и-у!
АЛЯ. Может, левую для разнообразия покажешь?
ВИКТОР. Внимай: скоро водителем станешь. Будешь ездить с вытянутой правой ногой.
АЛЯ. Ты пьян или притворяешься?
ВИКТОР. И этого немного и того чуть-чуть.
АЛЯ. Если братца привлекут по статье этой жуткой – хорош повод будет: кто-то зарится, небось, на твоё кресло. А денежки – как водичка в луже: без дождя засохнут!
ВИКТОР (притягивает к себе, шепчет.) Я – через Алексея. Матвей его за святого почитает. Видала? – меня отпустил, как только услышал. «Христианин» новоявленный – коммуняка всех мастей: от Сталина до Горбачева…
Что-то продолжает шептать.