Спикер свыше. Откровение души - страница 2

Шрифт
Интервал
И ты не в силе их привесть к порогу.
Ты только губы, чистая душа.
Отдай на откуп их святому богу.
А дальше в путь иди, как прежде хороша!

У камина. По произведению М. Булгакова

Придвинься женщина поближе.
И не кори себя за этот день.
Огонь в камине тоже клятвы слышит.
Мелькнул у входа Азазелло?
Просто тень…
До вечности ещё минута.
Не страшен нам покой.
Прямой портал в миры.
Мы затянулись паузу у входа.
В глазах друг друга утонули мы.
Вот вскрикнул черенками
Избранный сосуд старинный.
В бокал пролита красная судьба.
Ты как и в юности прекрасна и наивна,
И властию вершить наделена.
Но я то болен был, я это помню.
Желал страдать,
Не знать своей судьбы.
В огне сжигал на будущность ответы,
Но не горят порочные листы.
За дверью осень, а на самом деле лето.
Нас ливень ждёт у входа,
Странный странник,
Омыв лицо, с души снимает грех.
Ты – королева!
Я же твой избранник.
Седлай коней гонец, вперёд,
В полночный век!
И не забудь огонь – свободы он посланник!

Мы сердца друг другу

Сегодня я опять приду
Под свод старинный, привокзальный.
Я не замёрзла, не в бреду.
Он вход в тебя закрытый и сакральный.
Я прикоснусь к столпам святых небес,
И припаду к ушедшей жизни,
Что была как мУка.
Я помню: «Нужно жить сейчас и здесь!»
Но как забыть, что мы сердца друг друга?
А ты всё медлишь.
Это просто жесть.
Я помню все века и все проклятья,
Что сыпал ты, конечно сгоряча,
На моё белое в пионах платье.
Все выслуги потом и покаяния
Сверх выданных тебе
Чуть свыше полномочий.
И глупые признания ночью.
Я помню круглый зал, ампиры,
Высокий отступ, лестницу наверх.
Где твои милые кузины
Шептались: «Совратит на грех!»
Я помню всё и вся,
Наверно, это больно —
Тобою жить, дышать через века,
Но отчего то в этой жизни мне спокойно,
Кузины то остались,
Значит я не далека!

Зачитан Пруст, Петрарка пуст

Словарь из губ порочно-сладкий
Из чужеродных мне глаголов,
Наречий звучных, прилагательных опрятных,
Украденных с чужой души,
И замурованных в устах знакомых.
Съедаешь взглядом книги, словари.
Любая мелочь голод возбуждает.
Так в веке каменном искали дикари
Добычи, а тебе всё не хватает.
Зачитан Пруст.
Петрарка пуст.
Заучен Гёте пальцами и взглядом.
Из русской прозы выволочен куст
Серебряно-мохнатой  мяты.
Поката Данте возрождения строка,
Бугрист Рабле в тисках Пантагрюэля.
Восстал из мысли,
Весь всклокоченный слегка,
Философ Бэкон с схоластической идеей.
Следующая страница