– Тогда почему наши ученые мужи не заметили то, что, как ты говоришь, неоднократно замечали ваши?
Хасан пожал плечами:
– Может быть, дело в том, что наши искали ответ, а ваши полагали, что уже знают его?
Герцог кивнул и надолго замолчал.
– Я велю своим людям поставить ловушки, – сказал он наконец. – Но этого может быть мало. Говорят, ваш народ разводит кошек.
– Язычники! – не выдержал Сигирик. – Кошки есть порождение нечистого!
– Вы не приручаете хорьков и ласок? – продолжал герцог, словно бы не слыша священника.
– Это так, – кивнул Хасан. – Мы разводим кошек.
– Благодарю тебя. Можешь идти.
Тот с достоинством поклонился и вышел.
– Никто не захочет держать дома беса, – протянул Авгульф.
Рамон хотел было сказать, что ничего бесовского в своей трехцветной мурлыке не заметил, но, взглянув на священника, решил промолчать.
– С другой стороны, – продолжал герцог, – святой престол в своих письмах говорит о черных кошках, ни словом не упоминая о…
– Какая разница! – не выдержал Сигирик. – Ты впадаешь в…
– Рамон, выйди, – резко сказал сюзерен. – Я позову.
Юноша кивнул и едва не бегом покинул зал.
Ждать пришлось долго. Наконец из двери вылетел покрытый красными пятнами отец Сигирик, а следом выглянул герцог.
– Заходи.
Он снова опустился на ступеньки у трона, жестом приказал юноше сесть.
– Запомни: выкручивать людям руки нужно без свидетелей. – Авгульф усмехнулся. – Даже если делаешь это с позиции логики, а не силы. Впрочем… ладно, неважно. Я издам указ, предписывающий моим людям изводить в своем жилье крыс всеми доступными методами. А отче прочтет проповедь о том, что черные кошки суть посланцы нечистого, но, – он воздел указательный палец, – только они. Так как святой престол в своих письмах поминает исключительно черных кошек, ни словом не говоря о других, значит, остальные твари безвредны с духовной точки зрения и крайне полезны для истребления крыс… тем более что других животных, способных это сделать, здесь не найти.
– А он прочтет? – поинтересовался Рамон.
– Да. Но давай о другом. Ты знаешь, почему пал город?
Рамон припомнил риторику отца Сигирика:
– Господь снизошел к неустанным молитвам…
– Брось, – фыркнул герцог. – Никто не подслушивает.
– Откуда ж мне знать?
– В столице умер король, не оставив наследника. И тот, кто вел сюда войско, узнав об этом, повернул назад – престол показался ему интересней, чем битва за город. Когда весть о том, что помощи не будет, дошла сюда, наместник бежал… Говорят, кроме него никто не знал про тайный ход. – Авгульф пожал плечами. – Может, врут, может, правда. Словом, наместник сбежал, никого не поставив в известность. А тот, кто был его правой рукой, узнав о бегстве господина, приказал открыть ворота.