Полковник Николсон устремил свой невинный голубой взор на собеседников и высказал свою мысль:
– Полагаю, джентльмены, нам всем понадобится немало твердости, чтобы прибрать наших людей к рукам. Общаясь с варварами, они усвоили их разгильдяйские привычки и лень, немыслимые у английского солдата. Понадобятся терпение и такт, потому что не они в ответе за то, что произошло. Им нужен авторитет, у них его не было. Битье не замена авторитета. Мы в этом убедились. Они участвовали в бессмысленной суете, лишенной всякого позитива. Азиаты показали нам свою полную неподготовленность в деле руководства и управления.
Полковник замолчал, а офицеры задумались, прикидывая про себя, нет ли в его речи подспудного смысла. Нет. Смысл был ясен. Язык полковника не подразумевал подтекстов. Он все называл своими именами. Хорошенько подумав, Николсон продолжал:
– Поначалу мы должны проявить понимание, я рекомендую это вам и скажу об этом всем другим офицером. Но наша терпеливость никогда не обернется слабостью, иначе мы падем так же низко, как эти варвары. Впрочем, я поговорю с людьми сам. С сегодняшнего дня мы будем искоренять недопустимые нарушения. Ни под каким видом люди не должны покидать работу. Капралы должны незамедлительно полно и точно отвечать на вопросы, которые им задают. Уверен, мне не придется повторять, что мы искореним саботаж и нелепую самодеятельность. Железнодорожные пути должны лежать горизонтально, это вам не русские горки, как вы очень точно выразились, майор Ривз…