– Вот и у меня с путешествиями то же самое, – сказал я. – Когда я пытался разобраться с собой, я поехал в Коста-Рику.
– Мой папа обожает Коста-Рику! – перебила Эмма.
Я опять улыбнулся.
– Да, помню. Так вот, Коста-Рика была одним из первых дальних мест, куда я отправился. И так здорово провел там время, что по приезде домой мне стало гораздо легче собирать деньги на следующую поездку.
– Типа как у меня с доской.
Я кивнул:
– Ага. Точь-в-точь так же.
Я сложил ингредиенты для блинчиков в миску и вручил ее Эмме.
– Кто у нас тут главный специалист по взбиванию и смешиванию? Поработать готова?
– Готова! – Она ухватила венчик и начала быстро-быстро крутить. Брызги полетели во все стороны.
Я рассмеялся.
– Может быть, стоит все-таки сбавить темп и погрузить венчик чуть глубже?
Эмма тоже рассмеялась и последовала моему совету.
– Теперь правильно! – удовлетворенно объявила она.
Кейси одарила Джессику долгим взглядом.
– Спасибо, что рассказали мне о качелях. – Она помолчала. – Но может быть, пора вернуться на вашу игровую площадку?
Джессика затрясла головой.
– Ну уж нет, я туда не вернусь! Никогда. С этим покончено.
– Я не имею в виду – отправиться в те же места или к тем же людям, – сказала Кейси. – Может быть, пора навестить вашу личную игровую площадку?
Джессика приподняла брови.
– В каком смысле?
– Чуть раньше вы восхищались тем, какая Эмма энергичная. Как она полна жизни. Во всех нас это есть. Просто мы порой об этом забываем. Думаю, дело в том, что просто мы закрыли свои игровые площадки.
По лицу Джессики было видно, что она растеряна.
– Посмотрите на это вот с какой стороны, – начала Кейси. – У детей есть врожденное чувство того, что им нравится и что не нравится. К примеру, им нравится кататься с горки, но не нравится забираться по лесенке. Или нравятся качели, но не шведская стенка. Они просто знают это. Не нравится, и все. И в их мире совершенно нормально заниматься тем, что нравится. Если тебе не нравится, ты этого не делаешь.
– Если бы только они знали правду.