Даша похлопала себя по щекам. Не было у него никакой ямочки, что за чушь собачья, что за помутнение рассудка! Перед глазами стоит крепко сложенный, широкоплечий, мужественный с лёгким привкусом соблазна полубог-полуидол Влад. Владислав, Владик… С мягкими в пределах грубоватой мужественности чертами лица, с дивными, атласно смолянистыми завитками рассыпающейся чёлки, с картинным рельефом крепких пружинистых мышц, дотронуться до которых хочется с варварским вожделением. И не просто дотронуться, а надолго задержать свою маленькую чуткую ручку и любознательно исследовать каждый миллиметр гладкой напряжённой кожи.
О благодатная эйфория!..
Дарья разделась и подошла к окну. Ночь издали охватывала безмолвное небо; землистый, застывший в предсонном томлении город казался самым красивым на земле. В такие прекрасные блаженные минуты, в период опасного затишья, всегда становится невыносимо грустно и тревожно. Хочется любви, тепла, нежности, огненной страсти и сладостного любовного похмелья!
Дарья обняла подушку тонкими руками и тихонько заплакала.
– Моя малышка, – лебезил Сашка, гладя пальцами белоснежные клавиши синтезатора, который они с Владом только что втащили в гараж, где обычно проводили свои репетиции. – Моя «Ямашечка». Ты посмотри, как она девственно чиста!
Последние слова относились к Владу, пускающему колечками сигаретный дым. Помещение гаража было хронически прокурено и пропито. Несмотря на небольшую площадь, в гараж умудрялось набиваться неимоверное количество народа, чтобы нажраться, накуриться и послушать музыку. Из мебели здесь стояли два стула, точнее стул и высокая табуретка, на которой обычно сидел Стас во время репетиций, ядовито-зелёное кресло, местами вытертое и засаленное, но, тем не менее ещё вполне способное прослужить немало лет, и подвесная полочка, заваленная всяким хламом: пустыми пачками из-под сигарет, кассетами, струнами и прочей дрянью. В центре гаража теперь красовался свеженький синтезатор, на вбитые в стене гвозди были повешены две гитары, в углу – металлическое ведро, забитое пакетами и мусором.
– Тоже мне дефлоратор нашёлся, – фыркнул Влад, стряхивая пепел в жестяную банку из-под консервов – шпроты в масле.
– Ты что такой злой? – Сашка отвлёкся от «Ямахи» и с любопытством посмотрел на друга.