Именно в эту секунду Седиков решил сделать ход и торжественно объявил:
– Слоник ваш приказал долго жить.
Фризе даже не оглянулся на доску. Девицы представляли такую живописную картину, что он залюбовался радующей глаз парочкой.
У Апельсиновой, как сыщик сразу окрестил девушку в топике, на голове красовалась кремовая бейсболка, а из-под нее выглядывали золотистые пряди.
Апельсиновая – она была чуть ли не на голову выше загорелой эксгибиционистки – склонилась к ней и что-то сказала. Фризе подумал о Евгении Рамодине, который караулит у подъезда: «Уж он-то не пропустит такой великолепный дуэт».
Загорелая девица остановилась. Теперь Владимир увидел ее лицо. И не разочаровался.
Последовал короткий обмен репликами, и Апельсиновая передала эксгибиционистке пакет, который тут же исчез в ее модной сумочке.
– Я слоника вашего взял, – напомнил Седиков.
– Очень правильно, – весело откликнулся Фризе, не выпуская из поля зрения девиц. Но общение девиц продолжалось секунду-две: красотки тут же исчезли. Апельсиновая словно растворилась в толпе, а загорелая вошла в подъезд, за которым Владимир наблюдал. Он понял, что оплошал. Но не бежать же теперь на улицу догонять курьершу! Да и курьершу ли? Впрочем, он ни секунды не сомневался в том, что рыжая появилась перед домом Августа неспроста. Оставалось только надеяться на Женю Рамодина, на его способности опытного розыскника.
– Вы говорили, ваша дочь на даче? – спросил Фризе Августа Николаевича.
– Да. Маргаритка за городом, – теплея, отозвался Седиков. – Но сегодня обещала приехать. – Он взглянул на часы. – С минуты на минуту явится.
– Уже явилась.
– А вы откуда… Вы где с ней познакомились? – спросил он подозрительно.
– Сейчас познакомимся, – буркнул сыщик и отвел наконец взгляд от уличной толпы, в которой растворилась Апельсиновая.
Они услышали, как поворачиваются ключи в замке, и молча уставились на дверь в прихожую, забыв про шахматы.
– Папец, ты здесь? – раздался звонкий молодой голос. – Папочка, ты сегодня не в конторе?
Маргарита возникла на пороге, и Владимиру бросилось в глаза удивительное сходство дочери с отцом. Только она была брюнеткой. И природа потрудилась над тем, чтобы добавить в отличие от папеньки резкости ее чертам, хотя это нисколько не мешало ей быть красавицей. Но Фризе не «тащился» от брюнеток.