– А-а, – отмахнулась Козетта и прикрыла глаза. – Даже если в этом замешан преступный синдикат из нескольких государств – разберемся.
Я еще раз посмотрел на ее поразительные волосы и тоже закрыл глаза.
Через несколько минут самолет успешно сел, и мы услышали многочисленные сирены.
– Как думаешь: что сейчас будет, м-м? – апатично поинтересовалась Козетта.
– Зависит от того, что им наболтали пилоты, – флегматично пожал я плечами. – А наболтать они могли про агрессивную парочку, пытавшуюся угнать самолет.
– Пф! И не такое проходили!
Мы услышали, как к самолету подъезжает и пристыковывается трап. После этого наступило подозрительное затишье. Только снаружи всё так же усердно барабанил дождь и продолжали надрываться сирены.
– Пожалуй, отсяду от тебя, – безразлично сказала Козетта и с зевком встала. – А ты, мой сенсационный русский, – сиди тихо и не сопротивляйся.
– Не понял!.. – удивился я, видя, как Козетта возвращается на свое место. – Эй, вернись! Тоже мне – жена декабриста!
– Вот в декабре и поговорим!
В этот момент спасательная лодка с хлопком отлетела в сторону, и в самолет ворвался штурмовой отряд. В меня тотчас начали тыкать короткоствольными автоматами.
– Лежать! Лежать, гад! – проорал кто-то мне в ухо. – Что у тебя за говядина на футболке, а?! Ты что, коров не любишь?! На пол, я сказал!
– Блин! А сидеть можно? – запротестовал я, покорно сползая с сиденья на пол.
Мои руки тут же завели за спину и заковали в наручники. Затем меня рывком подняли, ударили для острастки прикладом в живот и профессионально поволокли к выходу.
– Божья роса мне в глаза! Что за дела, мужчины в форме?! – возмутился я, пытаясь вырваться. – Я же всех только что спас!
– Тебе, русская ты рожа, предъявляются обвинения в терроризме! – злорадно сообщил ударивший меня. – Так что запасайся туалетной бумагой – на электрический стул себе постелешь! Мхах!
– Вы охренели?! В каком еще терроризме?! – искренне изумился я, прекратив даже вырываться.
– Бу-ум! Попытка взорвать самолет! – хохотнул кто-то радостно.
Меня вытолкали на трап и толчками заставили по нему спуститься. Размеренно лил дождь, в ночном небе бесшумно бодались красноватые молнии. Возле самолета стояло около двух десятков полицейских машин, слепивших проблесковыми маячками. За каждой из них пряталось по несколько вооруженных блюстителей порядка – все они держали меня под прицелом. Ни машин «скорой помощи», ни пожарных – не было.