И где я, чёрт возьми? В какой части Мёртвых земель? Как далеко от дома? Как переживёт отец моё похищение? Как отреагирует Дьен?.. Наверняка будет проклинать себя за то, что отправил меня в деревню в одиночку.
– Я требую организовать переговоры с вашим предводителем! – повторяю в раз пятый, но вновь слышу в ответ глумливый смешок из уст приставленного охранять меня рафка.
Когда с клетки убрали ткань, всё, что удалось рассмотреть слезящимися от яркого света глазами, это полоску желтого песка за закрывающейся стальной дверью, а затем лишь бетонные стены коробки, в которой меня заперли. Освещением здесь служит лишь круглое окошко, через которое не видно ничего, кроме островка голубого неба.
– Позови своего главного! Слышишь?! Я к тебе обращаюсь! – впившись пальцами в прутья, тщетно пытаюсь встряхнуть клетку, чтобы привлечь внимание нереагирующего остолопа, в ответ получаю лишь гневный взгляд и прекращаю бунтовать, – не имеет смысла. Только не перед тем, кто в колонии рафков пустое место. Мне нужен их главный. Там и поговорить можно будет.
Не знаю, сколько проходит времени, когда дверь, скрипя ржавым петлями вновь открывается, и в помещение вальяжной походкой заходит тот самый рафк, что похитил меня из Шэлмана. Брей… Кажется так его зовут.
Жду, пока снимет навесной замок и откроет дверку, тогда и выдвигаю требование:
– Отведи меня к своему предводителю. Я дочь главнокомандующего армии Чёрных кинжалов; причините мне вред, и войны будет не избежать.
Кривится, взирая на меня как на кусок дерьма, в которое случайно вступил:
– Ты чё, Рыжуха, типа… как его… дипломат? Гы. Давай, топай! – хватает за руку и силой вытаскивает из клетки. Затем в распахнутую дверь, с толчка в спину, и я проезжаюсь животом по утоптанному песку, прямо на глазах у толпы гогочущих над моей грациозностью рафков; бледнолицые, грязные, одетые во что попало. Надеюсь, что среди них нет «новорождённых», которые ещё с жаждой отведать человеченки справляться не научились. Слышала, что в прошлом месяце вступить в ряды рафков более пятидесяти добровольцев было. Совет Верховных намалов теперь вынес на рассмотрение запрет о добровольном заражении…
Лёжа на животе, озираюсь по сторонам, но не вижу ничего, за что можно зацепиться взгляду, кроме толпы бледнолицых и занесённых песком улиц, на которых в хаотичном порядке разбросаны старые полуразрушенные дома; большинство без дверей и окон, некоторые и вовсе груды камней напоминают…