– Дура, – проворчал Саша, когда, наконец, закончил окликать остальных. – Дурочка, что на тебя нашло? Убежала от Ольги, спряталась в лесу! Ты что, решила, будто ты лесная дева, или забыла, что сейчас за время года?
Вася помотала головой. Теперь ее била крупная дрожь. У нее стучали зубы.
– Я хотела доесть плюшку, – сказала она. – Но я заблудилась. Никак не могла найти ствол ольхи. А у дуба встретила человека. Двух людей. И лошадь. А потом стало темно.
Саша хмуро смотрел поверх ее макушки.
– Расскажи-ка мне про этот дуб, – попросил он.
– Он очень старый, – сказала Вася, – и корни торчат высоко. И один глаз. У человека, не у дерева.
Ее затрясло еще сильнее.
– Ладно, не надо пока об этом думать, – решил Саша, и дал шенкеля усталой лошади.
Ольга и Дуня встретили их на пороге. Добрая старушка была вся в слезах, а Ольга бледностью могла поспорить со Снегурочкой из сказки. Они выгребли из печи угли и плеснули на горячие камни воды, чтобы получился пар. Васю бесцеремонно раздели и запихнули под пар, чтобы согреть.
Выволочка началась, как только она вылезла обратно.
– Украла плюшки, – перечисляла Дуня. – Убежала от сестры. Как можно нас так пугать, Васочка?
Она снова заплакала.
Вася, сонная и виноватая, пролепетала:
– Прости, Дуня. Прости меня, прости.
Ее растерли отвратительной горчицей и нахлестали березовым веником, чтобы разогнать кровь. А потом завернули в шерстяное одеяло, перевязали сбитую руку и напоили отваром.
– Это было очень дурно, Вася, – проговорила Ольга.
Она пригладила сестре волосы и устроила ее у себя на коленях. Вася сразу же заснула.
– На сегодня хватит, Дуня, – сказала Ольга, обращаясь к нянюшке. – Завтра успеем поговорить.
Васю положили на полати, и Дуня легла рядом с ней.
Когда сестру, наконец, уложили, Ольга устало присела у печки. Ее отец и братья расправлялись с ужином в углу. Лица у всех были одинаково мрачными.
– С ней все будет хорошо, – сказала им Ольга. – Не думаю, что она простудилась.
– Но заболеть может любой, кого позвали из дома, чтобы ее искать! – огрызнулся Петр.
– Или я могу, – подхватил Коля. – Когда весь день чинишь отцовскую крышу[3], хочется поужинать, а не ехать в ночь с факелами. Я бы ее завтра выпорол.
– И что? – хладнокровно возразил Саша. – Ее и раньше пороли. Не мужское это дело, заниматься девочками. Это должна делать женщина. Дуня старая. Ольга скоро выйдет замуж, и тогда старухе придется растить ребенка одной.