Венеция – не просто жульничает, она получает от этого огромное удовольствие.
А Прага играет предельно честно. Вот какие правила сам установишь, такие и будут. Она как тот ангел-хранитель из анекдота: «Так, жена – стерва, начальник – козел, дети – грубияны. И зачем ему все это? Но выполнять придется».
Скажешь Праге – хочу мучиться и видеть за каждым фонарем беспросветную тьму! Пожалуйста. Вот тебе мучения, вот тьма, все, как скажешь.
Скажешь – хочу мистики бессмысленной! – будет мистика бессмысленная. Скажешь – хочу смысла в каждом жесте, в каждой тени, – будет смысл.
Удивительное место.
Собственно, я совершенно уверен, что нигде больше ключ от дверей Гекаты найтись-проявиться не мог. Такое место. Кладешь слова – получаешь живое.
В этом смысле Прага – какой-то дальний родственник из клана Аддамсов. Чем эта семейка так прекрасна и притягательна? Да прежде всего тем, что их декларация совершенно не расходится с действительностью, во-первых, а поддержка членов семьи всегда абсолютна – во-вторых.
«Кальпурния Аддамс! Венсди все про нее знает, она ее просто боготворит. Кальпурния танцевала голой на площади и соблазнила священника, после чего была сожжена на костре как ведьма. Но вы, пожалуйста, не беспокойтесь, мы Венсди сказали: сначала закончи колледж».
И дело совершенно не в том, что они – маньяки-убийцы, хотя они (и Прага тоже), несомненно, маньяки-убийцы. Маньяк-убийца Дебби, которая не в силах признаться самой себе, что ей нравится убивать, никак не вписывается в клан и терпит полное поражение – потому что постоянно требует считать ее милой пай-девочкой, которую просто поставили в невыносимые условия.
Прагу нельзя поставить в невыносимые условия. Она сама кого хочешь в такие условия поставит.
Но она умеет играть.
И она очень азартный и честный игрок.
Причем, как всех действительно очень сильных игроков, процесс ее волнует гораздо больше, чем результат.
Можете как-нибудь попробовать встать под Орлоем или на узкой улочке и как можно убедительнее предложить: «пошути со мной».
Мало не покажется.
А теперь вопросы.
Вопрос читателя: Пан Болеслев очень убедительно просит у Фила ключ, рассказывает душераздирающую историю о близнецах. Вполне понятно, что Фил готов отдать ключ, который изначально не был чем-то жизненно важным для него. Но оказывается, что так делать ни в коем случае нельзя. Вопрос: как??? Как отличить то, что ни в коем случае нельзя отдать кому-то, оно предназначено тебе, оно для тебя, и ты для него – как ключ и замок – от того, чем нужно и можно поделиться, чтобы поддержать, спасти другого.