Я вышла из ванной и погасила свет. Время подбиралось к полуночи, но летнее небо и большая рыжая луна создавали в спальне приятный интимный полумрак.
Я скинула белый мягкий халат и подошла к большому напольному зеркалу во весь рост. Возраст на моей стороне, поэтому беременность не оставила на теле некрасивых следов. Наоборот, грудь стала больше и сочнее, а изгиб бедер круче.
Я стянула с волос резинку, позволяя им светло-русой роскошью рассыпаться по плечам и укрыть спину. Волосы всегда были моим достоинством. Длинные, густые, блестящие.
Я красивая. Мне часто делали комплименты и пытались познакомиться. До замужества, естественно. Сейчас я особо нигде не бывала, только с Аделем к родне да на праздники в диаспоре или с ребенком в торговый центр. Даже в фитнес я не ходила, предпочитая бегать с утра по протоптанным дорожкам в нашем лесу и у реки.
Интересно, а она, женщина, которую так любит мой муж, какая она? Я не знала ни ее имени, ни внешних данных, ни нрава. Он полностью обособил эту часть жизни, чтобы она никак не пересекалась со мной. За это можно даже спасибо сказать, ведь Адель мог бы вести себя иначе: злее, жестче, с ненавистью к его порушенным планам. Я же буквально вся в его власти…
Пора мне возвращаться в жизнь и вспоминать, как это: общаться с людьми. Я даже всех студенческих подруг растеряла, и поговорить, кроме Зары и свекрови, не с кем. Ну ничего, с сентября восстановлюсь в ВШЭ, и люди, кроме семьи, появятся и в моем кругу.
— Майя? — услышала неожиданное. Я испуганно вздрогнула и резко обернулась. Муж вернулся.
— Адель? — ахнула и бросилась к кровати: схватила халат, прикрывая наготу. — Разве ты не в понедельник должен был вернуться?
— Карим приболел, — медленно проговорил, с неясным прищуром рассматривая меня. — Я волновался. Думал, ты уже спишь, хотел проведать сына тихонько.
— Я не сплю, — зачем-то сказала. — Карим температурил, но сейчас уже ничего.
Адель прошел вглубь спальни, склонился над кроваткой нашего сына, осторожно погладил по темным волосам и поцеловал в лобик. Карим пошел в породу Черкесовых, только глазки, как у меня, голубые. Единственное, что он взял от меня, мамы.
— Солнце, — Адель остановился рядом, посматривая на меня, все еще прикрывавшуюся халатом, — подготовишь хаммам? Устал, попариться хочу.