— Кофе будешь? — заметив меня, предложила как ни в чем не бывало. Муж дома не ночевал, а она равнодушные взгляды бросала.
Ей, кажется, похуй. Вообще. Вроде бы радоваться нужно: чувства — это проблемы, когда не собираешься умереть в один день. Но цапнуло где-то в груди.
— Куда-то собралась?
— Да, на работу, — сняла с плиты кашу. — Я сегодня пораньше поеду: Зара Карима покормит, а ты отвези, раз домой вернулся.
— Я велел тебе выкинуть из головы эти глупости.
— Адель, давай наконец определим границы, раз уж скоро наш развод, — жестко напомнила о том, о чем молчали очень долго. — Ты больше не можешь мне указывать и приказывать. За свою честь не волнуйся, пока официально с тобой, позорить и мстить не буду. Но больше не приходи ко мне в спальню. Я не хочу, чтобы ты изменял любимой женщине с нелюбимой женой.
— Майя… — вытолкнул сквозь зубы, перехватив тонкое запястье, когда она демонстративно отвернулась.
— Пусти, — вырвала руку и радостно улыбнулась: — Привет, сынок, — обняла Карима. — Ты хорошо спал?
— Холошо, — зевал и тер заспанные глазки.
— Зара, я кашу сварила, покорми и собери Карима, а в садик его папа отвезет, — и на меня посмотрела с немым: ты ж, блядь, отец!
— Привет, Каримка, — рассеянно потрепал по темным волосам, наблюдая за прямой спиной его матери, удалявшейся от меня походкой от бедра.
Только сейчас пришла мысль: а создатель ли я этой молодой женщины? Майя вышла за меня совсем юной, а тут как ни воспитывай, а заложенное природой свое возьмет. Трепетная лань, чтобы выжить, и хищницей стать могла.
— Майя, — догнал, когда уже завязывала пояс бежевого плаща, — не скажешь мужу, где работаешь, м?
Если не обманывает меня и на самом деле… Что? А вдруг кто-то появился? Нет, это точно бред!
— Почему не скажу, — пожала плечами. — В «Теско», это холдинг, который занима…
— Я знаю, чем они занимаются, — прервал нетерпеливо. — Чем ты там занимаешься?
— Помощник одного из начальников.
— Принеси-подай, — скривился от абсурдности этого разговора. Зачем? Ну вот зачем?!
— Да, именно так, — Майя развернулась и взялась за ручку двери. Я сжал ее плечи и повернул к себе.
— Зачем тебе это нужно, солнце? Ты Черкесова, моя жена. Ты не должна быть на побегушках. Ради чего? Я обещал, что у тебя все будет. Все, понимаешь? — впился пальцами в тонкую ткань, даже через нее ощущая тепло кожи. Я хотел показать взглядом, что это относилось не только к деньгам. — Все, Майя… — и мужчина тоже. Я буду у нее. Забота, надежность, ласка, секс. — Меня позлить решила? Тебе удалось. А теперь возвращайся, покорми Карима, и вместе отвезем сына в сад, а потом позавтракаем где-нибудь и спокойно поговорим, идет?