Несмотря на проходивший неподалёку оживлённый маршрут, тишина этих земель завораживала. Нам хотелось скорее поесть и приютиться спать с дороги в таких чудесных местах. Хозяин нас сытно покормил и развлекал историями, услышанными от странников, гостивших у него. Отец задержал свой взгляд на статуэтках людей, птиц и зверей, находившихся в избе радушного крестьянина, и взял одну из них в руки. Это была фигурка рыбака, и после её осмотра, хорошее настроение отца будто испарилось.
– Из чего это сделано? – нахмурившись, спросил отец.
– Я мастерю статуэтки из кости добытых мною на охоте животных, – с улыбкой ответил браславчанин.
Дело вполне обычное, многие тогда резали предметы из дерева и кости, но оставшуюся часть застолья отец пребывал очень серьёзным.
Наконец крестьянин устроил нас на ночлег.
– Будь начеку, мне не нравится этот дом, – шепнул отец моей матери.
Сам он обосновался у двери, а нас разместил около стены.
От слов отца я почувствовал страх. В полудрёме мы лежали несколько часов. Внезапно к нам в горницу прокрался хозяин жилища с ножом, от его шагов по моей спине пробежала дрожь. И вдруг отец открыл очи и набросился на него.
– Этого не может быть! Я же подсыпал вам в еду порошки, люди от них моментально засыпают! – воскликнул браславчанин.
– Так значит, фигурки из убитых лесных зверей? Я сразу же понял по запаху, что это человеческая кость! – закричал отец, выворачивая вооружённую кисть хозяина избы.
– Кто ты такой? – боязливо промолвил крестьянин.
– Я тот, кто несёт тебе смерть! Ты думал, что ты сегодня охотник? Нет, ты дичь! – усмехнувшись, произнёс отец.
После этого стало происходить что-то невероятное для браславчанина. Отец спокойно и с улыбкой вынул из дрожащего кулака противника нож, потом отца затрясло, его голова и конечности начали покрываться шерстью и менять свою форму. Вскоре чудовище с волчьей мордой и чем-то средним между руками и лапами поднялось перед забившимся в угол от ужаса крестьянином.
Тут к нам с жутким визгом вломилась его жена с ухватом. С её появлением монстр растерялся. Но, увидев костяной кулон, надетый на её шее, и разобрав испуганные вопли моей матери, он резко оскалился и одним ударом лапы разбил хозяйке голову о стену, а затем накинулся на браславчанина и перегрыз ему глотку. После этого отец принял человеческий облик, но какое-то время он сидел, неподвижно уставившись в пол, всё его тело лихорадило, а очи сверкали безумием. Тогда мать обняла отца и повелела мне срочно собирать вещи. Перед уходом мои родители подожгли дом. Шум пожара и яркий отблеск пламени ворвались в тишину здешних мест.