Мы снимаем теплую одежду с вешалки у двери. Я с улыбкой обуваюсь в резиновые сапоги.
– Нет, я серьезно, – не унимается Тедди. – Я буду твоей тенью. Ты не избавишься от меня, как бы ни пыталась.
– Поверь мне, – поддразниваю я, – уже пыталась.
Он пихает меня локтем, и сердце делает маленький кульбит. Я в долгу не остаюсь – сразу пихаю Тедди в ответ, и он со смехом отступает. Между нами ничего не изменилось, словно поцелуй произошел в каком-то иллюзорном сне, и я не знаю, что чувствовать – облегчение или разочарование.
Одевшись и надежно спрятав упакованный в пакет билет в карман на молнии, Тедди направляется к двери, но не открывает ее, а разворачивается ко мне. Уголок его губ приподнят, будто он пытается сдержать улыбку.
– Эл?
– Да?
– Мы только что выиграли в чертовой лотерее.
Его голос пронизан благоговением и изумлением, и я смеюсь, поскольку случившееся действительно невероятно и фантастично. Каким-то образом я угадала не пару-тройку чисел, а все. Шансы на это были мизерными. Но мы выиграли!
Тедди наблюдает за мной сияющими глазами, и я улыбаюсь ему в ответ.
– Ты только что выиграл в чертовой лотерее.
Он кладет ладонь на дверную ручку, но затем выпускает ее.
– Эл?
– Да?
– Спасибо.
Тедди разворачивается и обнимает меня, и от чего-то – то ли от изумленного волнения в его голосе, то ли от стука его сердца, ощущаемого даже через куртку, то ли от того, как его подбородок лег на мою макушку, – в горле у меня встает ком.
Заснеженная улица залита ярким солнцем, мир ослепляет белизной и сиянием. Тротуары еще не очищены от снега, но люди уже проложили цепочку глубоких следов до самого «Фонаря», нашего любимого кафе. Я иду впереди Тедди, крепко сжимая рукой в митенке лямку сумки.
Пробираясь по снегу, осматриваюсь и пытаюсь понять: видится ли этим утром окружающий мир другим? Взрослые очищают дорожки у своих домов, детишки бегают с пластиковыми санками, собаки скачут через гороподобные сугробы, оставленные снегоуборочной техникой. Сегодня первое февраля, утро после метели, суббота. Обычный день в Чикаго, ничем не отличающийся от остальных.
Если не считать билета, спрятанного в кармане моей сумки. Кажется, он может прожечь ее, точно горящий уголек.
Я слышу за спиной неровное дыхание Тедди и похрустывание снега под его ботинками.
– В следующий раз, – бурчит он, – мы сможем позволить себе такси.