– Ну да, не сладко русскому человеку в России… – иронично поддакнул ночной гость приговоренному к смерти.
– А сладко? – не обратил внимания на его ироничный тон Бакунин, – ублюдки, кто урвал кусок пожирнее, продали все, что могли, деньги вывезли, упрятали в Амстердамы… Детки их в Лондоне и Париже проживают наворованное, с Вольтерами беседуют, по Европам разъезжают… Кареты восьмерней, английской работы… Возведи Панин тогда на престол Павла – тут бы неметчина от края до края, русских вы бы под корень свели…
– Екатерина тоже не природная русская царица…
– Да уж… Четвертушку русской крови матушка выблядовала в Париже от ублюдка Бецкого… Ну да лучше Екатерина… Она под юбкою вон сколько молодцов держит. Ей бы «девичью игрушку» потолще, а с Гришкой Орловым да с Потемкиным этой «игрушкой» никакой немец не померится…
– А тоже разграбили Россию, все в алмазах да золоте…
– А пусть себе… Россия богата… А кто ж не разграбит, коли у корыта рыло втиснул. При верхах оно только дурак не награбит… А вот вам со всеми ложами вашими, и Панину, и Павлу – вот вам, накось выкуси.
Старик сложил фигу и вытянул вперед костлявую руку, так, что едва не достал Соколовичу до носа. Тот отклонил голову и спокойно сказал.
– Убери, старик, свою фигу, покажи ее самому себе в зеркало. Сами виноваты. Просрали бояре Россию своими толстомясыми седалищами, сапоги царю Петру лизали, немцев себе на шею посадить позволили, так теперь не на кого, кроме себя, жаловаться, смотрите молчком, как бабы на троне прое…ут то, что от этой России осталось.
– Это твоя правда, – вздохнул Бакунин, убирая руку, – известное дело… Дурака и в церкви бьют… И плакать не дают… Так и русского в России… И что верно, то верно, сами и виноваты… Ну, да я что мог – сделал. Панин в могиле… Мастерам ваших лож шеи свернули. Да и Павел трона не дождется… Так что поздно вы спохватились…
– Ну я то, положим, знал все это давно… Я не с ними, – вдруг покачал головой Соколович.
– Не с ними? – удивился старик, – что ж тогда пришел убивать?
– Так, как ты тогда – выдавать, – усмехнулся Соколович.
– А что, ожидать пока немцы опять трон приберут к рукам? Их бы всех, как Петр стрельцов…
– А князя Шумского? – вдруг спросил Соколович.
Старик смутился и, помолчав, то ли спросил, то ли сам себе сказал:
– И это вы знаете?..