– Я думала, ты на жидкой диете. Очистка желудка.
– Мне не нужно будет ничего чистить, как только я верну тебя.
Она опустила руку, и мои волосы снова стали прежней длины. Мои глаза снова видели всё. Я поморщилась. Задумалась о поездке в городок, где находился тот самый «Вок-н-Ролл», о том, кого мы могли там встретить – или не встретить.
– Нам не обязательно есть ло-мейн…
– Что? Ты не хочешь китайскую кухню? Может, тогда блинчики из «Свит-Сью»?
– Туда надо ехать, – ответила я. – Ты же имеешь в виду то местечко за зданием старшей школы, да?
Руби странно посмотрела на меня.
– Ты не помнишь «Свит-Сью»? Блинчики в «Свит-Сью»? Бананово-клубничные блинчики?
Я помнила – помнила обо всем, что было связано с городком или с Руби. По крайней мере раньше. Может, всему виной то, что я теперь была так близко от нее, но мне казалось, что меня кружат-кружат-кружат, надев на голову сетку от комаров, а потом спрашивают, как попасть в такое-то место.
– Я помню…
Я собиралась поднять эту тему. Лондон. Это про нее мы говорили, завуалированно, а не про стрижки и что поесть на ужин.
Про девочку, которая умерла.
Про главную причину, по которой я жила здесь.
Про Лондон.
Но я никак не могла заставить себя произнести это имя.
Поэтому ответила Руби:
– Да. Конечно, я помню «Свит-Сью».
Мы разговаривали так, как будто я уже вернулась, как будто мой папа разрешил мне уехать. Как будто у меня вообще не было папы, а в мире не существовало слова «нет». Как будто я собиралась полакомиться блинами прямо завтра утром.
– А еще… – она пристально смотрела на меня, заглянула во все мои морщинки и уголки, проникла взглядом под одежду, – в тебе что-то изменилось, и дело не только в прическе.
Я не мешала ей разглядывать меня, хоть и умирала от любопытства – интересно, что она видела?
– Какой у тебя сейчас размер, B? – спросила Руби.
– Э-э-э, да, – покраснев, ответила я. Она смотрела на мою грудь.
Сестра нежно улыбнулась.
– Ну, тебе только шестнадцать. Не волнуйся, все еще поменяется.
Я перевернулась на живот, чтобы она больше не пялилась на меня. Но Руби сидела и продолжала изучать изменения во мне, ее тело находилось между мной и лестницей – единственным путем вниз.
– Не говори мне его имя, – сказала она. – Я не хочу знать.
– Чье имя?
– Не произноси его. Подумай о том, как сильно я хочу убить его. Смотри, Хло, нам нельзя оказаться в одной и той же комнате! Иначе я за себя не отвечаю.