Зорро навострил уши, поднял голову. Походку Бруно невозможно не узнать. По телу пробежал электрический заряд радости, Зорро вскочил и завилял хвостом. К нему идет Бруно, его друг, его хозяин, а вместе с ним после сонного домашнего дня приходят развлечения. Джада без конца повторяет, что он может выбежать в сад и размять лапы. Но Зорро уже выучил каждый квадратный сантиметр этого покрытого снегом клочка земли. Там нет ничего интересного. Джада тоже его друг, но она не похожа на Бруно. Она не знает того, о чем знает он. Она не может ходить или бегать, как Бруно, потому что моментально устает. Ей нравится воткнуть в уши наушники и развалиться на кровати в своей комнате. Зато Джада иногда разрешает Зорро забраться на постель, разумеется, тайком от Бруно. Она его гладит, треплет за ушами, и Зорро в такие моменты согласен вечность пролежать на мягком одеяле. Теперь Зорро услышал шаги Бруно. Он вскочил и побежал к двери еще до того, как Бруно повернул ручку и вошел в дом. Зорро уже наготове, он неподвижно смотрит на дверь. Бруно заходит и здоровается с ним:
– Привет, Зорро, привет, красавец.
Бруно кладет руку на шею Зорро, и тот прикрывает глаза от удовольствия. Он узнает эту руку из миллиона, отличит запах Бруно от миллиона других. От Бруно пахнет чем-то острым – табаком и кожей, потом и лосьоном после бритья, грязью и травой, прилипшей к ботинкам. От этого запаха у Зорро расширяются ноздри. Он внимательно смотрит на Бруно, и в его глазах читается вопрос: мы пойдем гулять? Ты ведь пришел, чтобы погулять со мной?
– Весь день дома, да? – интересуется Бруно. В его голосе чувствуются нотки раздражения. Зорро открывает пасть. Да, мы весь день дома, Джаде было холодно. Из собачьей пасти не вырывается ни звука. Но Бруно все понимает.
– Синьорине было холодно, и она не погуляла с тобой, – заключает он, поглаживая собаку по шее. – Сейчас мы это исправим, дай мне только сделать кофе.
Порой к колючему запаху Бруно добавляется запах кофе и дыма. От Джады пахнет по-другому: сахаром и цветами, мылом и конфетами. Очевидно, конфеты запрещено есть не только собакам, но и людям, потому что от Бруно не пахнет ни конфетами, ни молоком, запах которого Зорро помнит, но не любит. Он не радует так, как запах еды, воды или собачьего лакомства. У Зорро текут слюнки лишь от одной мысли об этих вкусностях.