Я прижала к себе сына и закрыла дверь на замок. Иногда мне казалось, что Амир способен что-то сделать с Даяном на нерве. Потом это проходило: бред! Бред же! Но я давно не просила мужа помочь с сыном, не оставляла их вдвоем, максимально пыталась не раздражать Амира. Это очень больно, когда боишься собственного мужа. Когда страшишься за ребенка.
— Маленький мой, — целовала спящего сына. В моих руках он любил засыпать. Так ему спокойнее, наверное. Даян кричал, но и вокруг него кричали. Замкнутый круг. — Тебя в обиду не дам. Если папа нас не любит… — не договорила. Готова ли я к расставанию? К разводу?
Я зажмурила глаза, смаргивая слезы, выдавливая горячие и соленые следы женского разбитого сердца. Даже если у Амира никого нет (в глубине души надеялась на это и верила его мужским обещаниям), меня он уже не любит. А может, и не любил. Я не верила, что любовь живет три года. Настоящее чувство не умирает даже, когда душу ядовитыми ножами вспарывали. Есть ли порог у любви? Болевой? Кто знает, возможно, я проверю это лично.
Уснуть смогла к утру, хорошо, что поставили в детскую небольшой мягкий диванчик, на нем и устроились. Даян грел мне бочок и, кажется, мы проспали.
Сын в шесть утра получил свою порцию еды и сейчас спал довольный, и я с ним. Правда, меня беспокоило, что молока стало приходить меньше, и Даяну не хватало. Раньше одно кормление — одна грудь, сейчас он выпивал две. Мне говорили, что на стрессе может ухудшиться лактация. Я не хотела переходить на смесь. Да, это иммунитет, но и тупо легче ночью.
Я вышла в коридор, собиралась умыться, но приглушенные крики остановили:
— Ты ведешь себя недостойно татарского мужчины! — это голос мамы.
— А как же ведут себя достойные? — в голосе Амира слышалась злая насмешка.
— Ценят и уважают жену. Любят своих детей. Не заставляют плакать любимых женщин…
— Мириам Багировна, вам ли не знать, что мы, Черкесовы, не уродились.
— Видимо, да, — мама явно на грани. — Яблоко от яблони. Что Карим был… — она замолчала, поэтому что о мертвых либо хорошо, либо никак. Мой свекр умер еще до нашего с Амиром знакомства.
— Мириам Багировна, очень надеюсь, что когда приду домой вечером, вас не застану.
— Ночью, — ехидничала мать. — Ты возвращаешься ночью.
Больше не стала слушать, к ним поспешила. С мамой столкнулась на лестнице.