— Алло, — телефон неожиданно ожил. Свекровь. — Здравствуйте, Эльвира Сабировна.
— Лейсан, — даже без приветствий, — что у вас с Амиром происходит? Он сегодня буквально сбежал с обеда! И про сына ничего не рассказывает, психует только. Я завтра заеду к тебе, посмотрю, что с Даяном. Может, он болен, а вы скрываете?
— С моим сыном все в порядке, Эльвира Сабировна.
А вот с вашим нет! Хотела сказать, да промолчала.
— Завтра мы с Даяном у моей мамы будем. Приезжайте туда.
Свекровь у меня женщина тяжелая, и скандалить с ней себе дороже. Лучше просто «улыбаемся и машем».
— Как ты? — мама не сильно склонна к сантиментам, но сейчас была нежна как никогда. Она собирала вещи первой необходимости для внука, а я свои, Даяна передали деду. Это мой дом, и отдавать его другой женщине, если такая реально существовала, не собиралась! Но мне нужно время, нужно решение, а здесь сложно думать: слишком много хорошего было… и больно здесь было, очень.
— Плохо, но жить буду. Наверное.
— Лейсан, ты молода, у тебя еще все будет. На одном говнюке свет клином не сошелся.
— Не нужно, мам. Может, мы еще…
— Может… — развела руками. — Но звоночек прозвенел… и довольно рано.
Я вернулась в свою старую спальню. Сейчас, правда, здесь симпатичная гостевая комната. Сколько я здесь пробуду? Не знаю. Наверное, нам с Амиром все же нужно поговорить и что-то решить. Мы ведь не чужие, связаны брачными клятвами и даже кровью. Мы не можем разъехаться и сделать вид, что ничего не было.
Я не спала почти до утра. Нет, сын на удивление хорошо себя вел: животик пришел в норму и со стулом больше нет проблем. Видимо, он начал входить в ту самую фазу, когда малыши спят, кушают, учатся новому. Даян освоил улыбку, уже сам переворачивался на бочок, держал головку, пускал слюни и гулил. Милаш, по-другому его воспринимать сейчас невозможно. Мама с папой весь вечер не отходили от внука. Дай им волю, и они его всего как маленького пророка обласкают.
Не спала я, потому что из рук телефон не выпускала: ждала звонка или хотя бы сообщения. Вернулся ли Амир домой? Если да, то заметил, что нас с Даяном нет?
Если не вернулся, то все в принципе ясно. Если вернулся, но настолько плевать, куда мы пропали — тоже понятно.
Так я пролежала до утра. Никто мне не звонил и не писал. Значит, я все правильно сделала, не поторопилась.