Взгляд в зеркало — несколько машин парковались напротив крыльца, где толпились встречающие. Я тоже вышел.
Поздоровался с тестем и тещей и своей родней. Шум, гам, веселье, а меня продолжало крутить странной дрожащей внутри тревогой. Откуда взялась, ведь не было ее? Чем больше становился живот у жены, тем сильнее мне точили душу странные страхи. Несвойственные мне, чужие, но мои…
— Держи, папаша, — медсестра на выписке вручила мне атласный конверт с пищащим красным комочком. Я уже понял, что дети не рождались как в рекламе подгузников — румяные и щекастые. Дети три дня отроду красные, сморщенные и похожие на лепреконов.
— Спасибо, любимая, — коротко поцеловал жену и подарил большой букет пионов, которые она обожала.
Суета, поздравления, фотографии — мы не могли выдохнуть. Дома был накрыт стол для гостей. Я стоял в центре гостиной и держал на руках сына:
— Даян, — нарек его и произнес молитву.
Лейсан пошла кормить и укладывать ребенка, а я слушал пожелания сыну и нам, вкусно ел, улыбался, но мне хотелось все оставить и броситься наверх, в нашу спальню. В доме была прекрасная детская, но подруги и родня насоветовали жене, что тяжело будет бегать в ночи на кормление, поэтому колыбель пока в нашей комнате.
Мне хотелось посмотреть на них и ощутить отцовские чувства, нежность, любовь, желание оберегать и заботиться. Пока я растерян и смущен, и не понимал, почему меня трясло, когда подходил к спальне.
Я открыл дверь и увидел жену: Лейсан с оголенной грудью, полной, сочившейся молоком пыталась вставить сосок в рот Даяна. Он хныкал и отказывался. Она продолжала пытаться и тихим голосом уговаривать сына.
Медленно прикрыл дверь и прислонился лбом к стене. Такая милая семейная идиллия, но мне было страшно к ним подходить. Вдруг все испорчу? Если не справлюсь? Если не по люблю сына? Я был третьим у родителей, у меня было все, кроме внимания отца с матерью. Я не хотел стать таким же, очень не хотел.
Гости уже ушли, а домработница, которая приходила каждые две недели или на важные события, убрала со стола и тоже спешила домой.
— Амир Каримович, доброй ночи и примите еще раз мои самые искренние поздравления.
— Спасибо, Эльза Марковна. Я вызову вам такси, — взялся за телефон.
— Да я на метро…
— Не спорьте, — оборвал причитания. Метро не близко, а на улице дождь накрапывал. Она ушла, а я достал бутылку коньяка и налил себе. Застолье у нас было без алкоголя, а мне срочно нужно расслабиться. Внутри весь натянутыми струнами опутан.