— Не в этом смысле, балда! Я о слиянии фирм. Прикинула тут,
сколько костов мы срежем, если объединим бизнес. В первом
приближении на одной только аренде и рекламе сэкономим…
Мария называет числа, которые пролетают мимо моего сознания.
Плоть, только что бурно восставшая так, что полотенце на бедрах
сбилось, понуро сникает. Неужели вот ради этого все и было…
Наверно, эта мысль отражается на моем лице, как на включенном
экране — такой себе из меня секретный агент. Мария закатывает
глаза:
— Саня, не воображай о себе. Конечно, для новичка ты неплохо
развернул бизнес, однако если бы я решила прирастить капитал при
помощи проституции, я бы, ты только не обижайся, нацелилась на
что-нибудь более масштабное.
Вот поэтому Мария при всей своей сногсшибательной красоте одна —
какой мужчина потерпит такое явное интеллектуальное
превосходство?.. Предложение ее мне не нравится, однако в деловом
плане оно не лишено смысла, особенно в свете того, что мне придется
подолгу отсутствовать. Скрепя сердце, обещаю подумать. Надо
посмотреть, как ребята будут справляться без меня…
Но вообще перспектива возвращения на базу Штаба с каждой неделей
выглядит все более туманной; о сроках вызова мне ничего не
сообщают. Такое ощущение, что там я случайно прожил кусочек чьей-то
чужой жизни: тактические тренировки, обед в столовой по графику,
редкие совещания, на которых моим мнением никто не интересуется —
да и что ценного я могу сказать этим профи?.. Нет уж, лучше жить
дома в полной боевой готовности. Потому я исправно посещаю
ведомственный спортзал — только один раз заболел гриппом, и, когда
позвонил тренеру предупредить, что не приду, он, похоже, об этом
уже знал. Регулярные занятия идут мне на пользу — таких четких
кубиков пресса у меня не было никогда. Нет, и я раньше себя не
запускал, но одно дело — просто поддерживать форму, чтобы отражение
в зеркале не вгоняло в депрессию и на пятый этаж подниматься без
одышки, и другое — когда это становится долгом перед Родиной.
Все бы ничего, если бы не телефон, который нельзя выключать. Он
что-то вроде браслета на ноге у заключенного, отбывающего условный
срок. И прослушка эта еще… Что поделать, есть вещи поважнее личной
свободы.
И все-таки к концу марта, когда до свадьбы оставалось четыре
дня, я уже начал надеяться, что Прорывы и Штаб так и не станут
частью моей жизни.