Но хоть кафетерий здесь — обычная кофейня, каких по десятку в
любом торгово-развлекательном центре. Вот только денег платить не
надо. Чужие здесь не ходят, а своим все положено безвозмездно, то
есть даром. Такой как бы коммунизм в отдельно взятом
межведомственном Штабе.
Заказываю большой капучино. Ветер приходит ровно через двадцать
минут — по нему, наверно, можно часы сверять. Он успел переодеться
в тельник, короткие волосы еще чуть влажные после душа.
— Ну, чего стряслось, Саня?
— Да не так чтобы стряслось. Просто осточертело мне тут
болтаться будто говно в проруби. Дома семья, бизнес… А тут я ни
зачем не нужен, если начистоту.
— Да как это — не нужен?! Понимаю, конечно, тебя к такому жизнь
не готовила. Но дело-то серьезное у нас, а ты вроде как уникум —
иммунный к воздействиям Даров. Готовиться надо.
— Мы же все равно не знаем, к чему готовиться! Где случится
Прорыв? Когда? Какие в нем выйдут сверхдары? В чем будет цель, если
будет вообще? Ни черта не известно. Мы ведь даже не можем быть
уверены, что я действительно устойчив не только к обычным Дарам, но
и к этим, мутировавшим. К чему мы готовимся, Ветер?
Бариста ставит перед командиром чашку и маленький прозрачный
чайник — от напитка густо пахнет полевыми травами. Ветер ничего не
заказывал — его вкусы тут просто знают.
— К чему мы готовимся? — спокойно переспрашивает Ветер. — А ко
всему мы готовимся. И это нормально. Работа у нас такая — быть ко
всему готовыми.
— Ты уже всех своих пацанов к Але посылал, чтобы они попытались
мне Дар отдать?
— Не всех, — Ветер невозмутимо наливает себе чай. — Только тех,
кто своим Даром тяготился вроде как. Без обид, Саня, но я бы
предпочел, чтобы свободным от Дара оказался кто-то из наших. Ты для
гражданского твоих лет в приличной форме, но в боевой операции
этого сто пудов будет недостаточно.
У Ветра широкие, почти квадратные скулы, бульдожья челюсть,
цепкие синие глаза. Желваки перекатываются под слегка небритой
кожей.
— Да уж какие там обиды. Сам понимаю — староват, физуха не та и
реакция.
— Но все это будет не важно, если мои прекрасно обученные, ко
всему подготовленные парни по щелчку пальцев перейдут на сторону
противника.
С полминуты молчим. Ветер, как и я, наблюдал за событиями в
Карьерном в прямом эфире. Женька, пилот врезавшегося в девятиэтажку
вертолета, был его старым сослуживцем.