— Ты куда это собрался на ночь глядя? — заорала из кухни сестра,
пока он зашнуровывал кроссовки. — Опять мелких перебудишь, когда
вернешься! Тут коллекторы звонили, пока ты под своим щитом дрочил.
Лучше с долгами бы разобрался, чем по улицам
шляться!
— Я разберусь, — буркнул Максим. — Разберусь со всем.
— Яиц тогда купи в круглосуточном, — не унималась сеструха. —
Раз своих яиц нет, так хоть покупные будут. На яйца-то денег
хватит?
Ничего не ответив, Максим выскользнул из квартиры. Скоро у него
будут деньги на все, чего ему только захочется, а главное — на
собственное жилье, где он укроется от родных и близких насовсем, а
не только на время действия щита. Ноги его больше не будет в этом
дурдоме. Максим натянул на лицо капюшон толстовки.
Теперь восточная женщина в Телеграфе присылала указания, куда
идти. Видимо, маршрут был составлен так, чтобы Максим не засветился
на городских камерах.
Ночь выдалась не по-майски холодной. Час спустя Максим изрядно
продрог, ноги в старых кроссовках промокли. Телеграф провел его
через промзону на окраину, застроенную частным сектором. Фонари
здесь не горели, в одном из дворов надрывно лаяла собака. Маршрут
обрывался у припаркованного на обочине уазика. Оттуда навстречу
Максиму вышел плюгавый мужичок с родинкой над верхней губой.
Никаких загадочных восточных красавиц, разумеется.
— Щит свой можешь сейчас поставить? — спросил мужичок вместо
приветствия.
— Н-нет, Дар не восстановился еще… извините… — растерялся
Максим.
— Да это ничего, ничего… Говорил кому-то, куда ушел?
— Никому ни словечка! Все как вы написали.
— Это ты правильно, это ты молодец, паря, — усмехнулся мужичок и
подошел к Максиму вплотную. — Будем, значит, с тобой долго и
плодотворно сотрудничать…
Мужичок положил Максиму руку на плечо, и парень ощутил, что
земля ушла из-под ног, а к голове стремительно приближается
асфальт. И больше он ничего понять не успел.