От усталости еле держались на ногах.
Но надо пересилить себя.
Перед нами рос небольшой курган из
трупов. Дая послала жительниц деревни в лес за хворостом. Кея
отыскала в чаще Айю и Маю привела в селение. Кир нашёл съестные
припасы. Силы надо восстановить. Мы молча жевали плохо прожаренное
мясо, запивая водой.
Скоро рядом с убитыми высилась гора
хвороста. Дая подошла к телам и отрезала несколько голов, отшвырнув
их в сторону, в том числе и у Шана.
- Зачем это? – Спросила я её.
- Чтобы знали, мы можем и защитить
себя, и отомстить за своих людей.
Разгорелся погребальный костёр. Это
было необходимо: хоронить в земле с примитивными орудиями труда,
невозможно, а оставить трупы гнить на солнце, значит обречь деревню
на смерть от болезней.
Запахло жжённым волосом и жареным
мясом. Хорошо, что успели поесть раньше, сейчас мне и вода в горло
не лезла. Сев в тень у забора, мы просто наблюдали за происходящим,
от усталости мысли еле ворочались в голове, а тело всё ныло.
Саднили порезы и царапины.
Дая села перед костром, подозвала к
себе женщин и детей:
- Вы можете идти с нами, если
хотите. Или остаться здесь. Вас мы не тронем.
Вперёд вышла пожилая женщина:
- Позволь нам остаться, воительница.
У нас подрастают сыновья. Они уже могут охотиться. Мы выживем. И
лучше будем жить в родных краях.
Подростки до сих пор прятались за
сгоревшими хижинами в конце деревни, опасаясь, что их ждёт та же
участь, что и отцов.
- Вам решать, - пожала плечами Дая,
- воспитайте своих сыновей правильно. Чтобы они умели ценить женщин
и обращались, как с равными. Иначе мы вернёмся.
Женщина молча кивнула и отошла в
сторонку. Погребальный костёр пел прощальную песню, искрясь и алея
в лучах полуденного солнца.
- Уходим, - скомандовала Дая, все
поднялись. Нам открыли ворота, и, стараясь идти прямо и не
спотыкаться от усталости, мы вышли из деревни. Когда скрылись в
лесу, добравшись до нашего лагеря, просто повалились на землю. Не
было сил даже шевелиться.
Айя и Мая, уже пришедшие в себя,
стерегли наш сон вместе с тиграми.
Я очнулась глубокой ночью.
Неподалёку весело плясал костерок, от которого пахло мясом. К горлу
подкатила тошнота, вспомнилось погребальное пламя.
- Ана, - Кир увидел меня и подошёл
ближе, - пойдём, здесь есть ручей недалеко, помогу тебе
добраться.
Я, кряхтя, как девяностолетняя
старуха, поднялась на ноги, облокотившись на любимого, доковыляла
до воды. Зашла в ручей и села. Отскребала от себя брызги крови и
грязь. Промывала волосы.