Когда он вошел внутрь о недавнем визите группы захвата ничего и
не говорило. Только пара туфель у входа была перевернута — видимо,
кто-то пнул обувь — да слегка сдвинут кухонный стол. Обыска,
очевидно, не было, да и кто в здравом уме будет проводить повторный
обыск через столько времени, да еще и в квартире внучки Пак Ки
Хуна?
Пак Сумин сидела за столом, лицом к проходу и молча наблюдала за
мужчиной. К удивлению Мун Джина, перед девушкой стоял стакан кофе,
а рядом на крафтовой бумаге лежал в нескольких местах надкусанный
жареный сэндвич. Мужчина сделал шаг вперед, заходя в кухню, после
чего согнулся в глубоком поклоне.
— Зачем пришел? — спросила чеболька.
— Госпожа Пак Сумин, я бы хотел… — начал Мун Джин, не поднимая
головы.
— Я спросила, зачем ты приперся, Мун Джин, — перебила мужчину
Пак Сумин. — Отвечай быстро и только по делу. Говорить
самостоятельно тебе тут никто не позволит.
Мун Джин осекся, чуть приподнял голову и посмотрел на ту, кого
он раньше считал просто богатенькой девчонкой и пропащей подружкой
Юн Хян Ми.
За эти полгода Пак Сумин изменилась. Что-то в ее мимике стало
походить на выражение лица ее деда, Пак Ки Хуна, но еще больше
девушка взяла от северянина. Тот же пронзительный взгляд из-под
чуть расслабленных век, та же расслабленная линия челюсти, которая
создавала ложное ощущение спокойствия собеседника и общей
безопасности. Вот только Мун Джин понимал, что с этой Пак Сумин
точно шутить не стоит. Как не стоит игнорировать ее приказы. Иначе
ему и в самом деле переломают ребра, и это будет уже не инициатива
бодигардов, а вполне себе легитимный прямой приказ их
непосредственного начальства.
— Мне стало известно о том, что Кан Ён Сока планируют арестовать
еще до того, как это случилось, — четко ответил Мун Джин,
расправляя спину и едва не щелкнув каблуками, словно он был на
докладе.
— Откуда?
— Мой товарищ в NIS, который договаривался с судьей о лояльном
рассмотрении дела о стрельбе и квалификации все как самообороны… Он
прислал утром сообщение о том, что его ведомство принудительно
переквалифицировало дело и выслало группу захвата. Кан Ён Сок был
признан чрезвычайно опасным преступником и массовым убийцей.
— Вот как? — протянула Пак Сумин, взяла со стола стакан кофе и
сделала небольшой глоток, после чего потянулась за сэндвичем.
Игнорируя тот факт, что вся конструкция едва ли не разваливается,
девушка взялась за еду одной рукой и сделала большой, почти жадный
укус, после чего методично стала двигать челюстью, тщательно
пережевывая каждый кусочек.