— Хватит наговоров, — обрывает Анатолий. На незваного гостя
вскидывается тяжелый ствол: — Проваливай, пока я добрый. Алена,
уйди.
— Я хочу послушать, — настаивает она.
— Правильно, — кивает Алекс. — Ей есть, что послушать.
— Это только слова! — Анатолий высовывает и показывает язык: —
Видите? У меня тоже язык есть. Сказать может каждый все что угодно.
Но за навет придется ответить. Алена, выйди!
— Да, за навет придется ответить, — совершенно спокойно замечает
Алекс.
У него не дрогнул ни один мускул, поза остается
расслабленной.
— Если бы у тебя было, что предъявить… — Анатолий чувствует, что
самообладание на пределе. Он даже не заметил, когда перешел на
ты.
Будь у Алекса доказательства, здесь хозяйничала бы полиция.
Берет на понт?
— Почему думаете, что нет?
Собеседник продолжает держаться в рамках приличий. Это выводит
из себя.
На чистосердечное признание пусть не рассчитывает. Разговор,
скорее всего, записывается, и Алекс ждет, что какая-нибудь оговорка
позволит вывести Анатолия на чистую воду. Нельзя говорить о деле.
Нужно принимать меры. Хозяин собственности, в которую проникли без
спроса, в своем праве, когда угрожает пришельцу оружием. Это его
прямая обязанность — противостоять вторжению. Элементарная
самозащита. В некоторых случаях суд оправдает даже применение
оружия. Даже с виду неоправданное. Пистолет может легко
переместиться в руку трупа вломившегося в частные владения
преступника — хозяину как бы повезло в момент драки развернуть
ствол…
Но это потом и лишь в случае, если возможная запись разговора не
идет сразу в сеть.
— Считаю до трех! Или ты уберешься…
— Считать вы любите. Кириллу выбор давали — жизнь сына или
невесты. Тоже считали, пока он делал выбор. Только до пяти, после
чего грозили убить Алену.
Анатолий передергивает затвор и вновь вскидывает пистолет в лицо
пришельца из прошлого. Палец на спусковом крючке побелел, он
дрожит.
Алена вскрикивает. Но не от слов, которые из-за количества
информации еще не осознаны до конца, и не от возможности выстрела.
Она поочередно смотрит на лоб и грудь Анатолия.
Он опускает взгляд. На сердце — три красные точки.
Из темноты коридора появляются громилы Сыча — почти каждого
Анатолию доводилось видеть прежде. На оружии — глушители и лазерные
целеуказатели.
— Здрасьте, — ехидно расшаркиваются они, но оружие продолжает
глядеть на цель. — Нам сказали, что денежки «Риэлтинга» нашлись. Мы
видим, что нас не обманули.