Недоумение гостя льстит рассказчику как оратору.
— Кирилл потом. — Ухмылка против поднятых бровей. — Сначала
Аленка связалась с Вовкой, а он мой ровесник.
144
Любовь — культурная надстройка на половом инстинкте,
направленном на существование и размножение вида. Да, именно так,
если ты ученый сухарь. Потому что любовь — это нечто, что
чувствуешь, но объяснить не можешь.
Ох, как чувствуешь…
Чертовы домофоны. Чтоб их, в пекло через задницу, и много других
случайно вырвавшихся нехороших слов. Кирилл гордится великим и
могучим, но сейчас хочет орать обыденным обидным.
Открывать подъездную дверь никто не желает.
— Пожалуйста! — умоляет он. — Это срочно!
Смилостивилась одна старушка с самого верхнего, долгие ей лета.
Щелчок запора слышен и снаружи. Зуммер. Кирилл ныряет внутрь.
Пусть сначала пятый. На нужную сторону выходят две квартиры.
Кирилл начинает с ближней.
Сердце выпрыгивает. Дзинь-дзинь! Тишина. Еще раз: дзинь-дзинь!
То же самое. Вот тебе и суббота.
Он перелетает к другой двери. Здесь ждет удача.
— Простите… — Кирилл склоняется к образовавшейся щели. — Вчера
кто-то снял на телефон машину у соседнего подъезда. Не
подскажете…
— Нет. — С резким стуком щель схлопывается.
Нервы. Кулаки побелели. Костяшки пальцев хотят наружу.
Ноги несут вверх.
Шестой, справа. Кнопка, пиликанье, шаги.
— Скажите…
— Вы кто?
— Сосед из другого подъезда. Можно один вопрос?
— Если быстро.
— Вчера…
— Вчера нас не было дома. Извините.
Слева. «Дрррр», — словно не звонок, а магазинная сигнализация.
Зато хорошо слышно. Затемнение в глазке — кто-то смотрит и не
спешит отворять.
«Дррр», — еще раз.
— Откройте, пожалуйста. — Кирилл дрожит от нетерпения. — Я не
уйду, пока не поговорю. Всего один вопрос…
То ли похожая на угрозу просьба почему-то срабатывает, то ли там
долго раскочегариваются. Скрип отворяемой двери ласкает уши.
— Скажите…
Бум!
На Кирилла наваливается темнота.
143
— А Вовка — это кто? — Рука Алекса потянулась к планшету.
— Горский, Владимир Терентьевич, — охотно разъясняет Агеенко. —
Друг детства. Судьба развела, а недавно встретились опять. Я их и
познакомил на Вовкином дне рождения. Все как обычно: «Алена, это
Вова, Вова, это Алена». Активно лысеющий Вова галантно шаркает
ножкой. «Вы танцуете?» Медленное кружение… сокращение дистанции до
нуля… бархатный шепот… Валерия, его жена, с тех пор меня
ненавидит.