— А то.
— Не думала. — Кристина понимает, что после совместного выхода в
люди и чтения собственных стихов провожалки стопроцентно обещают
закончиться напрашиванием на рюмочку чая.
Не то, чтобы ей этого не хотелось, но если только в определенных
рамках. Идти до конца — не приведи Господи. После вчерашнего все
мужики вызывают омерзение. Даже вещавший об истинной любви певец на
эстраде, которому еще вчера отдалась бы прямо перед зрителями лишь
за один такой взгляд.
Взгляд. А потом? Волосы на груди. Бесцеремонные руки. Мохнатые
ноги.
Много мохнатых ног.
Бррр…
— Что с тобой?
Кавалер услужливо заботлив.
— Холодно, — не врет Кристина.
Еще как холодно. Леонид естественным движением обнимает ее.
Вроде бы как спасает от мороза.
Они идут. Скоро придут. В партнере растет нетерпение.
— Я слышала, ваш босс в политику собирается? — сводит она
разговор на постороннее.
— Не сам.
Она хихикает. Леонид удивляется:
— Что?
— Согласно Гарольду Ласвеллу в политику подаются мужчины, у
которых есть проблемы в постели. Крах на личном фронте возмещается
успехами на общественном.
Леонид не знает Гарольда Ласвелла, он знает логику.
— Значит, будущих политиков можно выявлять на ранней стадии — по
нарушениям в интимной сфере.
Оба смеются.
— А великих политиков — по наибольшим нарушениям?
Смех сближает.
Кристина почему-то вспоминает Кирилла.
В свете изложенной теории он никогда не стал бы хорошим
политиком.
Она мрачнеет. Ни один человек не может
стать более чужим, чем тот, кого ты недавно
любил.Она вздыхает. Пар
окутывает лицо. Чужие руки укутывают тело.
Проклятый Кирилл.
Всемуко. Всемуко Путенабо.
Она отомстит. И ему, и не только.
130
Три человека — Алекс, Колумб и Горбатый. Алекс руководит, Колумб
потому и Колумб, что может открыть все, вплоть до Америки, а
Горбатый на самом деле сутулый, как большинство положивших жизнь на
алтарь харда и софта.
Все трое — лучшие в своем деле из работающих на Сыча.
Не более минуты понадобилось Колумбу на дверь. Рассредоточились.
Из рассказа блондина следовало, что ноутбук находится в детской.
Теперь он в спальне, у постели. Настает очередь Горбатого.
Алекс осматривается. Видеокамера, из-за которой разгорелся
сыр-бор, обнаруживается быстро. Соединение проводное, картинка шла
именно в компьютер.
Взломщики железа стального и электронного молчаливы. Пальцы
Горбатого напоминают пойманного за одно крыло мотылька — мельтешат
в глазах так, что рябит. Колумб заскучал. Ничего, ему еще закрывать
за нами.