104
Всего несколько километров от объездной. В лесу. Алекс
примчался, едва позвонили. Пока мастера чешут репы над
восстановлением его красавицы, приходится ездить на служебной.
Неплоха, конечно, как и все в их солидной фирме, но не своя.
— Кран застрял, — кричат парни с обочины, увидев его машину. —
По снегу не проходит. Здесь военный кран нужен, многоосный, на
полном приводе.
— Вы уверены, что это машина Горского?
Основательно подмерзшие на продуваемом месте парни смеются,
притоптывая:
— Никто не хотел лезть. Камбала — герой. Оно и понятно: камбала!
— Разносится задорный безобидный гогот. — Следующая камера машину
не зафиксировала. Ищем на этом участке. Обнаружили поворот, пошли
по следу. Полынья. Совсем недавняя. Камбала только приехал с
расстановки постов, поглядел, всех обматерил, разделся и нырнул.
Номера именно те. А вызванный кран увяз на подходе.
— Игнат-то жив? — впервые тепло вспоминает Алекс Камбалу,
которого обычно не жаловал.
— Беленькой согревается. В кране, с крановщиком. Тот спешил
куда-то, а мы перехватили. Ругался страшно.
— Военный вызвали?
Разводят руками — не их уровень.
— Хорошо, займусь.
Дзинькнул телефон. В его кармане, но… телефон не его.
Кирилла!
Текстовое сообщение. Руки спешно выводят текст на экран.
«Зря ты связался с братвой. Теперь у всех будут неприятности. У
кого-то большие, у кого-то маленькие. Не у нас, как понимаешь. До
связи. Не хочешь окончательно навредить близким — больше не
балуй».
Номер, с которого отправили, опять новый. Видимо, избавляются
сразу после использования. Алекс быстро нажал вызов абонента.
Пусто. Ребята умелые.
Он попробовал сообщить о послании Кириллу. Тот по-прежнему не
отвечал.
Слово «близкие» употреблено во множественном числе. Отсюда
вывод: похитители Алены и Павлика — одни и те же. Другие версии
сбрасывать со счетов тоже не стоит, но этот вариант теперь
основной.
Мысли о противнике бродили самые нелестные, в том числе о его
будущем. На зоне за похищение ребенка урки любого в женский род
переведут и под шконку спустят. За похищение женщины тоже могут. У
всех на воле остались жены, сестры, матери. И дети. «Опустят» — это
минимум. Бывают исключения, но только для своих, блатных, тем все
дороги открыты.
Стоп. Они сказали — неприятности?
Перед глазами картинка: летящий в него неуправляемый снаряд
баварского производства.