Теперь он может ей любоваться. Мог бы и больше, но не нужно.
Рано. Он передал для нее книги о любви, скоро добавит к ним
видеопроигрыватель и кино про самую разную, но непременно настоящую
искреннюю любовь. Пусть читает, пусть смотрит. Главное — не
торопиться.
93
Кирилл валяется в снегу, люди смотрят на него и отворачиваются.
Делают вид, что не видят.
Видят и не отворачиваются двое подростков лет тринадцати.
— Каков подарочек, — залихватски тянет первый. — А?
— В самый раз, — соглашается второй.
Оглядевшись, они подходят. Кирилл держится руками за голову —
единственная возможность не дать ей, разламывающейся, заледенеть и
перестать быть. Ноги не функционируют в качестве средства
передвижения. Полет был краток, а приземление не удалось. Но если
судить по целости членов… Все отбито, но ничего не сломано. Можно
считать огромной удачей.
— Ты кто? — падает из окружающего мира вопрос.
Кирилл отсутствует. Происходящее снаружи не воспринимается
сознанием наравне с остальным. Примерно как у тех людей, что
проходили мимо: он тоже смотрит, но не видит, слушает, но не
слышит. Только они отгородились от реальности нарочно, потому что
досаждает, а он всей душой хочет вернуться… но пока не может.
Двое подростков берут его под руки. Убедившись, что никому нет
дела, а добыча не сопротивляется, они быстро волокут Кирилла в
соседний квартал.
— Передохнем.
— Не останавливайся. Менты.
Как в замедленном кино мимо проплывает полицейский «козлик».
Наблюдаемая уличная сценка не настораживает полицейских — сыновья
тащат домой пропойцу-отца. Вечная картина. Почти до подъезда
дотащили. Из сил выбились. Даже помочь хочется.
Патрульная машина исчезает. Подростки переводят дух и меняют
направление от подъезда на вход в подвал.
Спуская едва передвигающее ноги тело, они чуть не роняют его на
спускающейся вниз небольшой лестнице. Отдышавшись, один
приветственно машет рукой в глазок видеодомофона, гудящего зуммером
вызова, и перед ними отворяется последняя дверь — железная, помимо
замка оснащенная мощным засовом.
Открывается зал, увешанный полотнищами с определенной, нелюбимой
законом, символикой. Посреди подвала повязаны канаты. Вдали, где
расположены тренажеры, разминаются несколько молодых людей в
тяжелых шнурованных ботинках, черных футболках и камуфляжных
штанах.