Внутри меня Марсель. И это заставляет целовать его быстрее. Сочно, резко, нервно. Не могу себя сдержать и начинаю двигаться ему навстречу.
Очень влажно, я горю, истекаю жаждой. А он входит глубже. И глубже. И глубже. С каждой новой секундой. И я тону в нем до конца, тону в наслаждении. Возбуждении. В его глубоких глазах, которые смотрят на меня во время процесса.
— Я жил только тобой, — говорит он тяжело мне возле уха. Пока входит опять и опять, напористо вдавив меня в постель. — Меня держали в этом мире мысли о тебе.
— Не останавливайся!
Обнимаю его голову ладонями. А напряженный торс — ногами. Так боюсь, что он меня отпустит. Или я сама вдруг передумаю и сделаю что-то ужасное, как в прошлый раз. Его тепло делает так, что я горю, пылаю. Истекаю потом, жажду большего. Мой аппетит растет, как и темп, с которым Марс проникает в меня в свете солнечных лучей. Мы делаем это днем, и ничего не боимся. Мне уже не страшно. Страх собою вытеснила страсть, и это правда сработало — надо было сделать это раньше. А не врать себе, что все пройдет само.
— Я не отдам тебя, слышишь, — шепчет он на ухо, напирая словно бешеный. Он трясет меня, я вздрагиваю словно от ударов изнутри. А Марс продолжает. Продолжает говорить: — Я не отдам тебя шерифу. Или кому-либо другому в этом мире. Для меня не существует ничего важнее, чем ты.
— Марсель...
— Тебе больно? — спрашивает он и на секунду замирает.
А я дрожу еще сильнее, обнимаю торс покрепче и хватаю шею обеими руками — прижимаю его ближе, чтобы дать понять: я не хочу замирать, не хочу тишины. И я привыкла к боли. Только эта боль мне делает приятно. Делает меня счастливой. Я ей рада. И хочу еще.
— Прошу, не останавливайся. Не выходи из меня до самого конца... Я так боюсь, что нам помешают. Что ты меня бросишь. Оставишь. Если узнаешь лучше. Какой я стала теперь.
Марсель пронзает до упора, вдавливает весом.
И нежно шепчет прямо возле губ. Держа меня за руки.
— Я тебя и так прекрасно знаю, Камилла. Лучше тебя самой. — Мое тело дрожит от предвкушения. Кажется, я скоро кончу. — Я вышел из тюрьмы и наблюдал за тобою сутками.
— Господи, Марс, — бьюсь я в конвульсиях. Лежа под ним. Он двигается медленно, уверенно. Мне некуда спешить, но эти слова... Он говорит и заставляет меня кончить. — Я не выдержу больше! Лиши меня мучений! Пожалуйста!