Рядом с Тихим океаном! А чего стоит пирс Санта-Моники, появлявшийся во многих фильмах, и увиденный мной в живую!
Ожившая мечта простой девчонки, родом пусть и из культурной столицы России, но довольно уставшая от её беспробудной серости и частого дождя.
— Последний учебный год, представляешь? — вырывает меня из раздумий голос Бэлл, она как раз делает крутой поворот, чтобы съехать с Ашленд-авеню на 16ть-стрит, ещё парочка похожих поворотов и мы будем на Робсон-авеню в тени белых дубов — у моего дома. — И можно свалить из этого города.
— О нет, ни за что, — смеюсь я. — Я останусь здесь навечно.
— Тебе вроде бы не шестьдесят, чтобы мечтать о жизни в таком месте, — усмехается подруга. — В США есть города покруче, Ани.
— Знаю. Но мне никогда не нравились высотки, за которыми не видно дальше собственного носа, не нравились толпы людей, снующих туда-сюда. Большие города не для меня, Бэлл. От слова совсем. А ты почему хочешь уехать?
Бэлл плавно поворачивает машину на Робсон-авеню и говорит себе под нос:
— Люди здесь далеко не все ангелы, несмотря на близость города с аналогичным названием.
Я знаю, что в её жизни что-то произошло. Что-то нехорошее. Но она никогда об этом не говорила, а я не привыкла лезть в душу человека напролом.
Я отвожу от неё взгляд и вижу стройную фигурку Барб, вышагивающую королевской походкой по направлению к моему дому. Эта девчонка, тоже моя ровесница, живёт через два дома от моего на противоположной стороне, и пару недель назад она решила, что мы с ней будем лучшими подругами. Кстати, Барб и Бэлл терпеть не могут друг друга.
— А я на пижамную вечеринку, похоже, не приглашена, — с сарказмом замечает Бэлла.
— Мы не договаривались о встрече, — улыбаюсь я ей.
Машина останавливается у моего дома, и к открытому окну с моей стороны тут же подходит Барбара. Она меряет Бэллу недовольным взглядом и едко замечает:
— Опять ты с этой толстухой тусуешься, Ани.
— Барб, — устало вздыхаю я тогда, когда Бэлл показывает ей средний палец.
— Ладно, проехали, — закатывает девчонка глаза. — Выходи скорей, у нас много дел!
Интересно, каких?
— Дай мне пять минут, ладно?
Барб недовольно поджимает губы, скрестив руки на груди, но всё же делает шаг назад, а затем вовсе, всплеснув руками, отходит ближе к моему дому. Мне кажется она неплохая, но её загоны по поводу внешности, как своей, так и чужой, немного раздражают.