– Иван, а ты кем хотел стать до
войны?
– Дефектоскопистом…
– Кем? Это что за специальность
такая?
«Влип, зараза. Надо выкручиваться.
Вон даже Макарыч голову поднял, смотрит на меня. Похоже, такой
спецы ещё не существует. Блин».
– Ну, это обходчика можно так
назвать, по-научному, – сказал и замер.
– Придумают же, дефектоскопист, –
фыркнул Макарыч, с трудом произнеся незнакомое слово. – И кому это
надо придумывать такие заковыристые слова?
– Чудно, – проговорил капитан и
встал. – Бойцы, у кого есть бритвенные принадлежности, иголки и
нитки, привести себя и обмундирование в порядок, поделиться с
товарищами. Всем почистить оружие. Ближе к вечеру, как начнёт
темнеть, устроим постирушки. А вы, Валентина, пойдёте в деревню, в
баньку. Может, останетесь у местных?
– Я военнослужащая, как и все, –
пошла на конфронтацию Валентина.
– Добро, – улыбнулся капитан. –
Ребята подстрахуют за огородами. Так что, можете выдвигаться.
Заночуете там или с нами?
– Здесь, с отрядом.
Двое бойцов и медсестра из
уничтоженного госпиталя скрылись за деревьями.
«Вот придурок, чуть не погорел.
Дефектоскопист. В НКВД попал бы, брякнул, не подумавши, и поминай
как звали. Слово, можно сказать, иностранное. Значит, надо следить
за словами. Семь раз обдумать, чем что-то сказать. Лучше бы сказал,
что готовлюсь стать банковским работником. Готовился. Учился в
институте».
От предложения местных жителей
переночевать в деревне, сходить в баньку, капитан отказался.
Впервые за несколько дней разожгли костёр и перекусили горяченьким.
Война до деревни ещё не добралась.
Ночью, после банно-прачечных
мероприятий, капитан наслаждался запахом табака. Смотрел на воду,
потягивал самокрутку и вспоминал жену с сыном. Уединение нарушил
Веберг.
– Командир, извини, что помешал. Тут
такое дело. Смотри. Местные сказали, что слышали, как громыхало с
юга и с востока. Значит, враги впереди нас. Там, куда мы завтра
пойдём.
– Похоже, что так, Андрей, – капитан
глубоко вздохнул. – Надо идти к Минску. Другого выхода, боюсь,
нет.
– Я тоже так думаю, – Веберг, чуть
причмокивая, затянулся самокруткой и прищурил от дыма один глаз. –
Мы вот были на строительстве нового укрепрайона на границе. Оружия
почти не было, я уж не говорю о боеприпасах. Сначала раздолбали нас
самолётами, потом артиллерией и миномётами. Едва от батальона взвод
наберётся из тех, кому довелось выжить. Мы ведь до последнего на
себе политрука тащили, хороший был мужик. Только рана у него была
смертельная. Умер на второй день.