Вместо девушки перед Иваном появилась
женщина лет сорока.
– Порядок, – пробормотал он. – Они
ушли?
– Кто ушёл? – озадаченно спросила
женщина и, взяв из рук девушки стакан, помогла Ивану сделать
глоток.
– Что у меня с правым глазом?
– Заплыл глаз. Видно, ты ударился
этой стороной. Но глаз целый, – кивнула она головой, пытаясь
заставить сделать Ивана ещё один глоток воды. – Да, целый.
Он при помощи женщины встал на ноги и
оглянулся на валяющиеся книги и лесенку. Внимание сразу зацепилось
за одну из книг. Он на автомате нагнулся и поднял её.
Поддерживаемый библиотекаршей Иван добрёл до мягкого
кресла.
– Может, врача вызвать? – спросила
женщина, снимая трубку телефона.
– Не надо, – ответил Стрельцов и
ощупал правую сторону. – Хорошо ударился.
И тут он замер.
«Капитан Стрельцов, Макарыч,
Елистратов, Валентина, бой, взрыв…. Это что, всё просто почудилось?
Всё было так реально и осязаемо. Я прямо как Шурик из фильма «Иван
Васильевич меняет профессию».
– Долго я…лежал без сознания?
– Так всего пару минут, – ответила
девушка.
– А я вас помню, – пробормотал Иван,
глядя на неё. – Вы Валентина, медсестра. Значит, вы остались
живы.
Библиотекари переглянулись.
– Я Светлана.
– Светлана, – как эхо отозвался
Стрельцов и уронил книгу, которую ему заказывал дед.
Книга упала, и из неё выскользнул на
мрамор пола сложенный вчетверо пожелтевший тетрадный листок. Все
трое недоуменно посмотрели на него.
Иван встал на колено и дрожащими
руками поднял его. Ощущение чего-то важного и необычного заставило
громко биться сердце. Под взглядом двух женщин он развернул листок.
Всего несколько пляшущих строк написанные карандашом.
«Дорогие мои! Простите и прощайте!
Через несколько часов я приму, скорее всего, свой последний бой. Я
люблю вас всех. Сыночек, расти мужчиной и знай, что я погиб за нашу
Родину! Иван Стрельцов. 30 июня 1941г.»
Иван ошеломленно поднял голову и
протянул листок в сторону библиотекарей. Медленно сел обратно в
кресло и с трудом пытался сосредоточиться.
– Как этот листок мог оказаться в
книге? Кто-то из читателей подкинул? Книга прошла через многие
руки.
– Ольга Александровна, он тоже Иван
Стрельцов.
– Не понимаю. Может, вы, молодой
человек, сами принесли этот листок? Или кто-то из ваших
родственников забыл его в этой книге?
– Знаете, – Иван тяжело подбирал
слова. – Мне трудно что-то объяснить. Тем более я и сам не могу
ничего понять. Этот листок. Это прощальное письмо моего прадеда я
никогда не видел и не приносил, но, потеряв сознание, я оказался
там, рядом с моим предком. Перед последним своим… нашим боем он
передал это письмо мне.