Papa настойчиво рекомендовал Фиделю быть осторожнее именно из-за событий в Гватемале. Правительство Хакобо Арбенса в 1954 году национализировало многие земли «Юнайтед фрут», что, наряду с необоснованными подозрениями Вашингтона о связях Гватемалы с коммунизмом, привело к тому, что ЦРУ помогло организовать и совершить государственный переворот, установивший военную диктатуру. Я помню, как papa сказал Фиделю: «Есть разные способы действовать и разные способы бездействовать. Ты находишься в очень деликатном положении. Нужно быть осмотрительным».
Они все говорили и говорили, пока не наступил час ужина. Тогда мы прошли в ресторан первого класса и уселись за капитанский стол. Многие туристы подходили за автографом. Несмотря на то, что его часто отвлекали, Фидель находил время подержать меня за руку под столом и обмениваться взглядами. Он даже спросил, не смогу ли я остаться и помочь ему с переводами. Papa не разрешил, объяснив отказ тем, что мне нужно закончить учебу. Им с мамой надоел мой бродячий образ жизни, и они хотели, чтобы я наконец бросила где-нибудь якорь, поэтому записали меня на бухгалтерские курсы в «Школу секретарей, банкиров и коммерсантов» в Нью-Йорке.
«Берлин» отплывал той же ночью, и у нас с Фиделем почти не осталось времени. Я не хотела уезжать, но пришла пора прощаться. Я вручила ему коробок спичек из бара с номером телефона квартиры в Нью-Йорке. В ней я жила с братом Джо, пока тот учился на факультете международных отношений Колумбийского университета. В ту минуту, когда он взял спички, я поняла, что мы непременно увидимся. Не знаю, когда и как, главное – он тоже этого желал. Мы переглянулись и обменялись понимающими улыбками. В моей жизни еще никогда не случалось ничего подобного: я была от него без ума. Говорят, у влюбленных в животе порхают бабочки. В моем случае речь шла скорее о слонах.
Я проводила Фиделя до места, где все оставили оружие, и призналась:
– Я буду скучать по прекрасной Кубе… И по тебе буду скучать…
– Я тоже буду скучать. Но я буду думать о тебе, и мы очень скоро увидимся снова, – ответил он.
Позже я подошла к papa и сказала:
– Он мне нравится.
– С ним приятно общаться, он очень умный, – услышала я в ответ. – Мне он показался хорошим человеком, хотя ему еще понадобятся жизненные ориентиры. Он не политик, он – революционер.