— Куда вы меня собираетесь отвезти? — спрашивает она удивительно покладисто, облизывая пересохшие губы.
Еле сдерживаюсь, чтобы не наброситься с поцелуями.
— К себе домой! Не волнуйтесь, и пальцем вас не трону, если, конечно, сами не захотите!
Кажется, я сейчас вру, даже не просто вру, а нагло и беззастенчиво пизжу, ибо больше всего мне хочется затрогать, зацеловать и затрахать эту рыжую стервочку.
Анна
Наверное, я и впрямь надышалась угарным газом, иначе как объяснить, что я мчусь сквозь субботний ночной город в машине босса прямо к нему домой. Хотя… А ведь ситуация складывается как нельзя лучше, мне необходимо было оказаться в жилище Кирилла Львовича, чтобы узнать, не там ли он хранит свои столь ценные документы.
Но состояние у меня явно не то, чтобы играть в шпионские неуловимые игры: голова ватная, тяжёлая и наполненная глухой пульсирующей болью, мысли похожи на ком жвачки, а тело и вовсе уверяет, что больше не в состоянии даже шевельнуться.
С трудом нажимаю на кнопку стеклоподъёмника, открываю окно и высовываю лицо, наслаждаясь прохладным ночным воздухом. Босс лишь тихо хмыкает и, не отвлекаясь от дороги, накидывает на меня пальто, лежавшее на заднем сидении. Надо же, какой джентльмен! Почему-то хочется сказать что-нибудь колкое, язвительное, иначе растекусь безвольной лужицей, млея от этой заботы, древесно-табачного запаха парфюма и тяжёлой уютной теплоты.
— Спасибо… — произношу хрипло, стараясь не поворачиваться к мужчине.
— И как вам в голову пришла идея в таком состоянии ехать ночевать на работу? — интересуется босс, скользя по мне взглядом.
Физически чувствую эти прикосновения и поглубже забираюсь в пальто, словно в защитный кокон.
— Неужели не к кому было отправиться? — продолжает он.
— Интересно, а что вы в субботний вечер делали на рабочем месте? Неужели не с кем было его провести? — интересуюсь в ответ.
Босс снова хмыкает, барабанит пальцами по рулю чуть раздражённо.
— Ладно, один-один, Анна Юрьевна. Кажется, стоит признать, что мы с вами просто по натуре одиночки и не слишком социально активны… — с некой грустью заявляет Кирилл.
— Вас это печалит?
— Меня это спасает от возможных ошибок и разочарований! — отрезает мужчина.
Даже дёргаюсь от этих слов, которые звучат как мантра, которую повторяю на протяжении всей сознательной жизни. Когда-то я была настолько глупа, юна и доверчива, что связалась с мужчиной, который разобрал меня по винтикам и раскидал запчасти той меня в разные стороны, с интересом наблюдая, смогу ли вновь стать целой. Да, я смогла, но никто не узнает, чего мне это стоило. После того морального урода дала себе обещание не впускать никого в свою душу и сердце.