Жаль, что из-за глубокого капюшона не было видно лица палача. Я бы хотела посмотреть, с каким выражением он предлагает шайке зарвавшихся мужланов скоротать пару дней в каменных камерах башни. Каталажка как она есть, только если в тюрьме были хоть какие-то условия для жизни заключенных, как минимум, лавка и тонкий изношенный матрас, то в башне это были просто темные стылые каменные комнаты с глухой дверью. Сама я там не была, но, говаривают, приятного мало.
– Зачем башню? Не надо башни, – недовольные шепотки, удаляющиеся звуки торопливых шагов, – господин, может, мы сами разберемся, дело-то соседское, зачем вам тревожить стражу?
– Я не люблю повторять дважды.
Ох, Темный Бог, как же хочется заглянуть под капюшон, хоть что-то приятное же я могу получить от дня, когда моя судьба будет предрешена, ведь Джон, трусливая свинья, не выдержит давления и подтвердит свои обвинения и тогда… А так хоть на красивое волевое мужское лицо напоследок посмотрю. Все в городе знают, как на самом деле выглядит Палач, капюшон он носит только во время работы. Все знают и многие дамы украдкой вздыхают, что такой мужчина пропадает на этой проклятой должности.
“Ладно, – мысленно уговаривала я себя, – по крайней мере, смерть моя будет красивой!”
– Да, подтверждаю! – Джон наконец-то набрался смелости сказать эти слова и меня тут же скрутило от страха. Опять.
То, что я испытывала до этого, не шло ни в какое сравнение с тем ужасом, который охватил меня, стоило Палачу повернуться в мою сторону. Кажется, я даже заскулила и постаралась отползти от него подальше, больше не чувствуя себя в безопасности за его спиной.
Палач медленно опустился рядом со мной на корточки и протянул руку. Не знаю, может быть, ему нужно было дотронуться до меня, может, успокоить хотел, не успела понять, потому что, зажмурившись, тихонько запищала. Видеть, что он будет делать, не хотелось совершенно, это было выше моих сил.
– Имя?
Вопрос явно был адресован мне, но разве ж я могла ответить? Нет, максимум, на что я оказалась способна, это закусить до крови губу, чтобы наконец-то прекратить издавать этот мерзкий писк. Трусиха!
– Кайлин Орнато, – вместо меня ответил Джон, – сумасшедшая гадалка с окраины города.
Вот мог бы просто остановиться на моем имени, сволочь! Я же не называю его грязным извращенцем и грубияном с улицы Вайрон, хотя, видят боги, могла бы!