— В щёку. Как старый добрый друг.
— Всё равно нет.
— Как хочешь. Вино, шампанское, абсент?
— Сок. Апельсиновый. И салат «Цезарь».
— А ты не прихотлива. С креветками, надеюсь?
— С беконом.
— Оригинально, Ань. Но, если позволишь, я сам сделаю заказ. Вернее, я его уже сделал.
Да он подготовился, однако. Получается, к моему приходу его подготовили. А если точнее – он подготовился. Знал, что меня начнут бить в предбаннике чёрного хода. Я, конечно, всё понимаю – стоять у стенки в гордом одиночестве обидно, но не до рукоприкладства же! Да и в чём смысл тем девушкам было нападать на меня? Вряд ли хоть одна из них после драки стала более привлекательной для мужчин.
— Я не ем морепродукты, - недовольно скривилась над тарелкой с гребешками.
— Дурная привычка, исправим. Все мои женщины едят морских тварей.
— Я не твоя женщина, - резко перешла на «ты», хоть и обещала до конца каникул держать дистанцию и обращаться к своему начальнику только на «вы».
— Разумеется. Чтобы стать моей, тебе придётся раздеться.
Его сарказм меня уязвил. За год с Сашкой я почти забыла, насколько закомплексованной тёткой приехала в Москву.
— Тебе придётся убить меня, чтобы раздеть, - прожгла его ненавидящим взглядом.
Ох, сильно скажется сегодняшний вечер на моей карьере. Чует сердце – после праздников придётся искать новую работу.
— Как скажешь, дорогая, - абсолютно серьёзно ответил Всеволод. – Ещё не поздно вернуться в дружную кампанию отверженных.
Я бы уцепилась за его предложение и сбежала ни о чём не задумываясь, но переживания о Саше усиливались с каждой минутой. А вдруг с ним действительно случилось что-то страшное? Как с Ритой, например. Сейчас мне очень нужна свобода передвижения, отказ от брони Севы лишит меня её.
— Мне нужно поправить макияж, - встала из-за стола, так и не притронувшись к предложенным закускам и напиткам.
— С подружкой поболтать желаешь? Не смею препятствовать.
Он читает меня, как открытую книгу. Играет на самых тонких струнах души. Выводит из себя и завораживает при этом. Почти те же чувства я испытывала при нашем первом знакомстве. Почти. Потому что тогда я не была так зла. Вот только ненависть сейчас работает не в мою пользу – она, как детонатор, того и гляди заставит меня взорваться изнутри.
Алинка наблюдала за мной всё это время. Подскочила ещё до того, как я сделала первый шаг. Ох, как сложно он мне дался. Голова кружится, озноб шарахнул, да ещё и царапины болят.