Пока девушки осматривают каюты, кубрик и казармы для матросов и
рабов, мы быстро накидываем с навигатором путь до Измаила по
картам. Точнее, как мы? Они — я только задаю вопросы переводчику, и
проверяю честность ответов. Всё. Но результат нужен быстро,
раздражение мое нарастает, усталость накатывает волнами.
— Явуз, и последнее, — смотрю на турка, когда результат меня
удовлетворяет по ощущению правды. Вот тоже странные люди, почему-то
все равно пытаются меня каким-то образом обмануть. Ведь и смысла
нет, но все равно. — Где в рубке и кают компании спрятано оружие.
Показывай.
Турок тут же попадает в состояние почти ужаса, сразу, с места. Я
вообще что-то такое начинаю подозревать сразу как мы заходим в
корабль. Просто оба офицера, не сговариваясь, начинают чувствовать
легкую надежду, с некоторой долей презрения ко мне. Но работа была
нужнее, так что я следил все эти минуты за нарастанием этих чувств
тоже. Да и обман, пусть и в мелочах, скорее всего был направлен на
усыпление бдительности. Ну-ну. Раздражение только пробуждает, и
много.
— Я жду. — Равнодушно смотрю на турка.
Осман делает бессмысленный рывок к стене, но я сижу рядом, на
моей стороне ожидание бунта, расчет и замедление времени. Так что
Явиза кидает на пол и выгибает дугой от ужаса, он даже не может
кричать. А рядом с ним приземляется и навигатор, с чуть меньшей
силой глифа.
— Слушай, турок, ты мне конечно нужен, но ограниченно. Ты же и с
отказавшими ногами тоже переводить сможешь. Хочешь? — оборачиваюсь
к Ольге. - Можешь обеспечить? - Девушка устало приваливается к
стене и немного прикрывает глаза на время. После моего вопроса на
секунду задумывается и словно просыпается..
— Да, я могу! — кивает целитель. — Это быстро, Макс, — потом
что-то вспоминает. — А ведь это отличная идея, Максим! — кастует на
обоих мужчин по одинаковому конструкту. Смотрит на османа. —
Переведи своему напарнику, что это целительское женское проклятие.
И снять его могу только я. — у турка расширяются глаза.
— Нет! Нет! Ведьма! Сними! Мы все сделаем! — быстро тарабанит на
своем напарнику. Тот мгновенно падает на колени и быстро-быстро
что-то говорит.
— Я ж сказала, сниму, как только прилетим к Измаилу. Слово. Нет
у меня сил с вами в игры играть. — Оборачивается ко мне. — Макс,
нам с тобой нужно будет поговорить. Не теперь — когда я проснусь. И
им можешь доверять теперь. Моя жизнь теперь будет для них ценнее
всех наших вместе взятых. Так что работать будут на совесть.
Спасибо за идею, кстати. Я бы даже не подумала — и не говори
никому, меня могут очень сильно наказать, если докажут,
конечно.