— С этим я справлюсь. Дальше, отрок.
— Кроме этого человека, я знаю точно о еще десятке молодых
магов-лицеистов на рабском рынке в замке на границе с Диким Полем.
И их уничтожат, как только либо узнают, что про них стало известно,
либо точно через пару дней в любом случае, со слов одного из
офицеров. И мне важно захватить хотя бы одного-двух таких людей,
желательно из моего лицея. Но за два дня никто спасательную
операцию не начнет. А потом будет поздно, и османы просто скажут,
что ничего не было. Если же на руках иметь хотя бы одного-двух
реальных лицеистов, то уничтожать остальных смысла уже не будет.
Просто по документам, в Смоленске-2 очень большие потери учащихся.
В нашем лицее тоже. Скорее даже в нашем лицее - в основном. То
есть, из этих похищенных молодых магов очень вероятно обнаружить
вроде как умерших магов из нашего лицея. Почему мне такая мысль в
голову приходит - отдельный разговор. В общем, я видел статистику.
И эта мысль приводит опять же, к одной — двум фамилиям на весь
учебный центр. Причем и первое и второе множества точно уже
пересекаются минимум в двух именах — ректора и завуча. Уверен, что
подобную схему с подтасовкой данных, какая-нибудь уборщица
провернуть не смогла бы, а вот у них — возможностей уже хватает. А
бодаться со ставленником министра Народного Просвещения у меня
возможностей еще долго не появится.
А еще, после анализа своего положения, еще со времен первой же
дуэли, мне становится понятно, что жизни мне не дадут в свободном
статусе. Вот в тех условиях. Опять же - видел статистику. А пойти
ни под кого я не могу - вы помните почему.
— Да, отрок. Извини, — со смущением произносит Коштев. Цепляется
к слову. — Дуэли?
— Ничего опасного. — в свою очередь, немного смущаюсь. Рисковать
бы мне, конечно, не стоило. — Еще недавно думал, что проблему
решил, но оказалось совсем нет — я просто влез в нее обеими ногами.
Пришлось, образно говоря, тонуть, чтобы нащупать дно.
— Ты рисковал.
— Да, но если бы не рисковал — ситуация бы менее опасной не
стала, просто я бы не знал, откуда прилетит. Так что это осознанно,
практически. — Ольга стреляет в меня глазами, но ничего не говорит,
продолжает лечить раненых. Уже, кстати, переходит к туркам. Павел и
Стас только обмениваются говорящими взглядами, усиливая чувство —
«ну я же говорил!». А освобожденные и вылеченные сидят теперь
довольно далеко. Не хочу, чтобы они слышали разговор. — Это не
совсем интуитивная вещь, Вильгельм Генрихович, но поверьте,
обостряя, я делал риск только меньше, просто за счет того, что, в
каком-то смысле, контролировал ситуацию. И я выиграл. Вышел на тех,
кто за всем этим стоит. Хотя, конечно, такой ситуацию я даже близко
не представлял. Правда, на последний шаг у меня не хватает умений.
Но думаю у Службы безопасности они должны быть. Они, надеюсь,
смогут вытащить имена. И тогда тем, кто стоит за всей этой
историей, нужно будет спорить не со мной, и с Имперской Службой
Безопасности.